Код Акаши - стр. 18

Но…

У Лин и Дина, вроде как, любовь, хотя они и из разных племен. Типа, как аватары, что жили в лесу и те, у которых были жабры. Один вид, но куча мелких отличий и нелепых терок между собой.

Лин сцапали недалеко отсюда, ее собратья отличаются блинчикоподобными монголоидными физиономиями и миниатюрным телосложением. Дин с юга – он рослый, совсем смуглый, почти коричневый, и на моей родной планете без труда мог бы сделать актерскую карьеру в «Нетфликс». Я ничего не имею против расового разнообразия в кино и сериалах, он не нравится мне по другой причине.

Дин, как мне кажется, весьма мутный тип. Вряд ли он подозревает, что моего «племени» не существует (вернее, существует очень далеко отсюда), но поглядывает на меня с какой-то подоплекой и, кажется, стремится оградить Лин от общения со мной.

Черта с два у него это выйдет. Мы живем с ней в одной комнате, а парочки вместе не селят. Даже если серебряные чудилы не возражают против бесконтрольного размножения аборигенов (по крайней мере, не возмущаются), у них, кажется, нет понятий о моногамии.

Трахаться трахайтесь, но свадьбу и совместный быт организовать не просите. Дикари прекрасно обойдутся без терминов «ипотека», «материнский капитал» или «брачный контракт» в своем лексиконе.

И слава Богу!

– Что сказал Дин? – спрашиваю я.

– Ничего, – быстро говорит Лин.

Я складываю руки в молитвенном жесте, но она лишь недоуменно поднимает брови.

Христианство на этой планете еще не изобрели и едва ли изобретут, а история религии не входит в учебную программу здешней «школы».

Ладно.

– Пожалуйста, – добавляю я. Это слово ей точно должны были загрузить в башку! Пусть не прикидывается, что оно ей незнакомо, хитрая узкоглазая задница.

– Он говорит, что нам не следует доверять им, – все же заканчивает Лин, – и стоит быть «начеку». А что такое это «чеку»?

Тут я согласна с Дином. Я, вроде как, примирилась с условиями жизни на станции, но украдкой прощупываю обстановку и продумываю план бегства на экстренный случай. Шансы невелики. С жизнью я давно простилась, но одно дело – тихонько помирать от лейкемии, другое – если нас все же решат сожрать или препарировать. Я трусиха. И боюсь боли. А еще не хочу, чтобы какой-нибудь ксеноморф отложил кладку яиц в мое тело.

Короче, все познается в сравнении.

– Не знаю, – вздыхаю я, искренне жалея, что у меня нет интернета под рукой, чтобы погуглить, откуда взялось выражение «быть начеку». – Пойдешь на прогулку?

– Да… но… – мямлит Лин.

Ясно.

– Мы договорились с Дином, – виновато говорит она.

– Понятно, – вздыхаю я. – Ладушки! Хорошо вам погулять. Привет ему, кстати.

До того, как Лин спросит меня, что я имею в виду под «привет», я хватаю со стола маленький пузырек масла, прячу в рукав пижамы и направляюсь к выходу. Понятия не имею, что это за масло, но для того, что я задумала, сгодится любое.

***

Я догадываюсь, что Лин с Дином не пойдут на прогулку, а отправятся в нашу с ней комнату, чтобы потрахаться. На его территории это почему-то не происходит.

Я не ханжа и не собираюсь портить им «свидание» лишь потому, что считаю Дина мудаком. Он, вероятно, вовсе не мудак, просто мы взаимно друг другу не нравимся. Мне никогда не нравились парни моих «подруг». А что до него… Я вполне могу понять, почему не внушаю Дину симпатии. Я… как бы это сказать? Веду двойную игру? Не совсем, но относительно близко к правде. Я выдаю себя за дикарку, но я не одна из них. У меня куда больше общего с блестящими болванчиками, чем с аборигенами.