Княжья травница - 3. Заложница первой жизни - стр. 9
— Не хочу тебя огорчать, Гель, но нет.
Мне хотелось смягчить удар, однако я понимала, что его ничем не смягчишь.
— Что, коммунизма ещё нет? Ну ничего, с такими-то достижениями мы быстро его построим!
— Советского союза больше нет. Да и коммунизм оказался утопией.
— Как нет?
Она растерялась. Взрослая женщина, мать двоих детей, заправляющая жизнью в архаичном поселении, собравшим под шатрами людей из всех времён и народностей, выглядела маленькой девочкой, которой сказали, что вместо Деда Мороза подарки приносят родители. Даже слёзы на глазах выступили. Я порывисто обняла Гелю, на миг прижала к себе, потом отстранилась и сказала:
— Зато мы победили немцев.
Она кивнула, вытирая молочные «усы» со щёк дочери. Помолчала. Потом ответила:
— Ну и хорошо. Ну и ладно. Пускай. Всё равно ж мы сильнее всех!
— Сильнее, — улыбнулась я. — Ладно, погостила я у вас, пора и домой. Мои волноваться будут.
— Снаряжу с тобой Свейна, пусть проводит, — кивнула Геля. — А ты заходи к нам, я всегда буду рада тебя видеть…
Она не договорила. В шатёр нырнула снаружи худенькая черноглазая девушка и закричала:
— Геля! Там Ирма кончается!
— Как это — кончается? — не сразу сообразила Геля. Потом подхватилась: — Ой, бежим! Что с ней? Женя! Женя, присмотри за малышами!
Рыженькая девочка вышла из-за ширмы и без слов взяла на руки Батыра. Потом протянула вторую руку, чтобы я дала ей Ярослава. Но фигушки, я с сыночком не расстанусь. Сунула Ярослава в свой импровизированный слинг и вышла из шатра вслед за Гелей.
Ирма оказалась почти на другом краю поселения. Она упала перед входом и теперь корчилась, как зародыш, прижав руки к животу. Что может болеть? Живот сложная зона, там столько органов! Это может быть непроходимость, придатки, желудок, аппендицит… Ох, только бы не аппендицит! Оперировать я не умею!
— Ирма, где болит, скажи, — Геля упала на колени и попыталась разжать стиснутые руки женщины. А я склонилась над ней. Всё лицо в поту. Бледная до зелени. Землистая кожа. Губы искривлены болью. Чёрт, это всё же аппендицит…
— Геля, погоди, дай место.
Я потеснила новую подругу и положила ладонь на руки Ирмы. Ей было не больше тридцати, но выглядела она намного старше. Я мягко надавила и сказала тихо:
— Ирма, мне нужно осмотреть вас.
— Не трожь, — прошипела она сквозь зубы. — Я сама ведьма, знаю, поболит и перестанет!
— А если не перестанет? Если ты умрёшь?
— Не умру! Я уж должна была умереть на костре, ан нет! Тут оказалась!
Я покачала головой. Первая жизнь набрала себе людей из тех, что должны были умереть, перенесла их сюда и оставила выживать. Это что, какой-то социальный эксперимент? Впрочем, она же говорила, что этические законы на ней не работают. Значит, другая цель. Но какая именно — сейчас не важно. Важно спасти Ирму от перитонита. Если он уже разлился по внутренностям, я вряд ли смогу вылечить её.
— Ирма, что бы ты ни думала, я уверена, что у тебя нечто серьёзное. Если ты не дашь себя осмотреть, то умрёшь в страшных мучениях. И та сила, которая вытащила тебя из костра, не сможет тебе помочь.
— Что ты говоришь, Руда? — прошептала Геля. — Первая жизнь нам всё дала!
— Она вам не союзница, — сердито ответила я. — Она эгоистично выдернула нас всех сюда и бросила на произвол судьбы.
— Уходи, оставь меня, — простонала Ирма, ещё сильнее скрючившись на земле. Я поднялась с колен. Нет, так нельзя. Если я оставлю её умирать, то никогда себе не прощу. Огляделась. Махнула рукой двоим парням, которые куда-то тащили охапки дров: