Княжья травница - 3. Заложница первой жизни - стр. 10

— Помогите занести её в шатёр.

— Не трогайте меня! — крикнула Ирма, а Геля принялась гладить её по голове и шептать на ухо что-то, чего я не могла разобрать, да и не хотела. В конце концов, женщина обмякла и позволила взять себя за ноги, плечи, отнести в шатёр. Я вошла под полог, отвязала Ярика и отдала его Геле:

— Подержи, пожалуйста, мне будут нужны все мои силы.

— Ты травница, Руда? — спросила Геля с тревогой, принимая от меня спящего малыша.

— И травница тоже.

Присев рядом с Ирмой, я первым делом пощупала её лоб. Горячий. Жар, температура под тридцать девять… Ох, трудно придётся! Это не волчью лапу срастить, это весь организм придётся лечить…

— Мне нужно раздеть тебя, — сказала Ирме безапелляционным тоном. Та только глаза закрыла, и лицо её снова исказилось болью. Я задрала подол платья к груди, потёрла ладони, чтобы согреть их, и приложила к её животу. Живот острый. Волшебный рентген показал внутренности, как всегда. Они светились зелено-жёлто-оранжевым, и красным сигналом светофора ярко полыхал тот самый криминальный отросток, который раньше участвовал в пищеварении, а теперь превратился в ненужный рудимент.

— Что с ней? Что ты видишь?

Шёпот Гели заставил поёжиться. Но она хоть поймёт, что такое аппендицит. А остальные?

— Вижу, в чём проблема, и очень надеюсь, что смогу вылечить.

— Не кровит, значит, не ребёнок…

— А она что, беременна? — испугалась я. Провела по животу ещё раз, словно датчиком УЗИ вдавила. Очертания матки — рогатой, чуть припухшей, зелёной. А внутри — как маленькая рыбка в аквариуме, плавает зародыш.

Беременна. Сердечко пульсирует. Головастик живой…

Его надо спасти.

3. Глава 3. Выкарабкивайся, как хочешь

Август, 25 число

Первым делом нужно убрать воспаление.

Нужно говорить с аппендиксом, просить его успокоиться, гладить его через кожу, рассасывать красный пожар, всасывать его. В другой ладони зажать осколок первой жизни и вливать в него то, что убираю из тела.

Нужно приложить все силы, чтобы ни одной капельки гноя, ни одной крупинки жара не осталось. Нужно быть очень осторожной и следить за головастиком, который будет расти, расти, расти и родится маленьким человечком, продолжающим жизнь.

Нужно дать всё, что есть внутри себя, забрать всё плохое, перегнать через собственное тело, даже если больно и плохо.

А потом…

Потом я выдохнула, чувствуя себя словно обескровленной, глянула на зелёный волшебный рентген по всему животу Ирмы и сказала на последнем издыхании:

— Здорова…

Свет словно притушили, в голове звенело, руки и ноги стали чугунными. Я отчего-то с изумлением увидела перед глазами плетёный из травы половик, ощутила щекой его шершавую твёрдость. И только подумала — чтобы Ярослав не проснулся и не запросил сиську…

Я металась в жару, мечтая о воде. Недавно не хотела вброд переходить реку — сейчас плюхнулась бы целиком и поплыла бы по течению на спине, раскинув руки, наслаждаясь прохладой. Но воды не было. Пересохшие губы не слушались и беззвучно шевелились, когда я хотела попросить пить. Как больно… Камень, делай уже что-нибудь!

Живительная влага смочила губы, и я захлебнулась, закашлялась, попыталась поймать капли. Чья-то рука приподняла мою голову, удобно ладонью взялась за затылок, а губ коснулся шершавый край крынки. Я жадно выпила всю воду и открыла глаза.