Княжья травница - 3. Заложница первой жизни - стр. 25

— На глазок километров десять. Если я правильно разобрался в ваших мерах длины…

— Думаю, ты прав. Ладно.

Я обернулась к Тишило и Хосе, кивнула:

— Готовы? Познакомимся с соседями?

Дружинник хмыкнул с выражением лица «да раз плюнуть!», а конкистадор скривил губы, пожевал травинку и ответил:

— Только мы впереди поедем, мало ли… Ловушки всякие.

— Езжайте, — сказала я. — Мы с Ратмиром будем замыкать.

Раньше я никогда не отдала бы право первенства! Но теперь у меня есть Ярик, которому я нужна больше, чем все остальные люди на земле. Беречь сына — вот моя главная задача, а позади воинов ехать — это не позор, а осторожность.

6. Глава 6. Ваша светлость, позвольте представиться!

Октябрь, 2 число

Под сень леса мы въехали медленно. Пока Моки разбирал следы и искал ловушки, Хосе и Тишило, спешившись, патрулировали направо и налево, чтобы отпугнуть возможно притаившихся в кустах враждебных соседей.

Буран с Лютиком рыскали по окрестностям, но они умели считывать только запах на траве. Да и то — в свете сакрытника, которым пользовались охотники поселения, — ошибиться недолго. Но у нас были кони, и именно тот, на котором ехал Моки, первым сказал, заржав:

— Пахнет чужими лошадьми.

Заинтересовавшись, я подъехала к нему на Асели и спросила:

— Ты уверен?

— Уверен. Кобыла в охоте! Хочу туда, мне надо! Надо покрыть!

— Стопэ! — прикрикнула я на коня, который весь аж разволновался. — Покроешь! Но не так сразу!

— Сразу, надо сразу… Иначе другие будут первыми!

К нам подтянулись другие жеребцы:

— Где?

— Кобыла?

— В охоте!

Пятая лошадь — кобылка Хосе, которую звали Прыгучая, — зафыркала презрительно:

— Фу, голодные, как дикие тарпаны! Одно слово, мужики!

Асель повела головой, коснулась кобылкиной шеи носом и солидарно ответила:

— Уж точно. Зерном не корми, дай потереться возле бабы.

Они обе выразили своё отношение к жеребцам, отвернувшись от них. Я отмахнулась от претензий и озабоченно сказала Ратмиру:

— Лошади чуют других лошадей. Не думаю, что тут водятся дикие, значит, мы близко к другому поселению.

Он кивнул и крикнул:

— Будьте бдительны!

И тут же, практически сразу, мы услышали сдавленный вопль. По голосу я узнала Хосе. Мужчины спешились и бросились к нему. Я нервно велела Асели:

— Ложись! Я должна посмотреть, что случилось!

— Без тебя справятся, — фыркнула верблюдица, но послушно подогнула передние ноги, встала на колени, а потом улеглась в траву с ворчанием: — Я заболею от этой сырости.

— Вылечу, — бросила я ей, слезая с седла, и, придерживая Ярика, быстро пошла на шум в кустах.

Нашла мужиков собравшимися вокруг конкистадора, который стоял одной ногой в яме, а на лице его ясно читались боль и страдание. Подойдя, я спросила:

— Что произошло? Хосе, что ты сделал?

— Я попал в ловушку, — простонал он сквозь зубы.

— Можешь вытащить ногу?

— Нет, меня что-то держит! Больно…

— Терпи, — я ободряюще потрепала его по плечу, от чего Хосе ещё больше скривился, и опустилась на колени возле небольшой по размеру ямки. Разгребла траву, прелую листву и увидела, что она неглубокая, но вся забрызгана кровью.

Ох ты ж, Мокошь и Велес вместе взятые!

Ярик закопошился в слинге, мешая мне, и я быстро отвязала его, сунула в руки отцу:

— Держи, и отойдите все, дайте свет!

Мужчины отступили, и только Моки присел рядом со мной:

— Что нужно делать, Руда?