Княжна для викинга. Книга 2 - стр. 54

– «Как гадко» – это когда о человеке судят по напиткам, которые он пьет, – заткнув пробку в горлышко корчаги, Ясыня бросила сосуд на землю. Затем скинула с ног кожаные черевички и пошла к берегу, на ходу подворачивая подол платья.

– Куда это она? – удивился Альв, провожая взглядом невесту Годфреда.

– Может, купаться…– пожал плечами Смеян. – Они же плавали с Годфредом сегодня…

Разбежавшись, Ясыня прямо с берега нырнула в темную воду, которая показалась ей теперь ледяной. Невидимые ножи вонзились в ее нежную кожу. Неприютно было в этом озере ныне. Не в силах терпеть холодящую муку, Ясыня нырнула в пучину снова и еще раз. И наконец, кажется, привыкла к стылым объятиям водоема. Ведь это все – ничто, по сравнению с тем сгустком боли, который давил ее изнутри.

– Далече уплыла ваша Ясыня, – заметил Смеян, который был относительно трезв. Секрет крылся в том, что на берегу в основном остались варяги, славные своим пристрастием к горячительному.

– Госпожа…– позвал Альв, еле отыскав хмельными глазами Ясыню, превратившуюся в точку на полотне широкого озера. – Ясыня! – Альв даже поднялся на ноги, когда получше разглядел, как далека дочь главы вече теперь.

Ясыня слышала, как ее окликали. Она знала, что уплыла далеко. Но она не стала оглядываться. Она понимала только одно. Ее сердце разбито навеки. И она не хочет поворачивать к берегу. Она хочет, чтобы мрачный омут поглотил ее. Чтобы душа ее перестала болеть. Чтобы она больше никогда не чувствовала этой боли.

****

Утро было сумрачным и мерзлым, несмотря на то, что еще вчера ярко светило солнце. Годфред оторвал голову от подушки, когда услышал звук шагов за дверью. Он не спал этой ночью и даже не пытался этого сделать. Он был все еще одет и чувствовал все то же, что и в момент, когда Ясыня покинула его. И все-таки, услышав шум в сенях, он понадеялся, что это она вернулась к нему.

Дверь распахнулась, в гридницу вошел Трувор. Оглядев Годфреда, он устремил взор в окно, за которым сгущались тучи, перемешиваемые ветром.

– Что случилось? – Годфред сразу понял по лицу своего помощника, что тот принес дурные вести. – Да говори же! – Годфред вскочил на ноги и подошел к Трувору почти в упор. Он не смог бы этого объяснить, но теперь он уже будто знал, что все нехорошо.

– Ясыня…– глаза Трувора встретились с глазами Годфреда.

– Что?..– в груди Годфреда защемило. И он уже предчувствовал ответ. И желал сейчас только одного – чтобы это ужасное предчувствие не подтвердилось.

– Она утонула, – произнес Трувор.

– Нет, – Годфред не поверил своим ушам. – Ясыня плавает лучше всех. Она не может утонуть! – вздрогнул Годфред. И голос его был криком какого-то дремучего глухого отчаяния.

– Она лишь девушка, – напомнил Трувор грустно.

– Она бы не пошла в воду, – заорал Годфред. – Она боится купаться в темноте, – Годфред вдруг осекся. Она бы не пошла в воду, если бы только не собиралась сделать этого в последний раз. – Ты врешь. Я вырву твой язык, если ты сейчас же не скажешь мне, что лжешь! – глаза Годфреда заблестели от навернувшихся слез. Он уткнулся лбом в плечо Трувора. Внутри похолодело, словно он проглотил куски льда.

Трувор сочувственно положил ладонь на шею Годфреда, который беззвучно рыдал.

****

Барма вышел во двор. Он еще с крыльца увидел, что за воротами его ожидает несколько человек. Среди них он узнал Трувора, который всегда находился возле Годфреда, и потому был ему знаком.