Княжич степных земель - стр. 40

1.

Крылья принесли её в далёкую деревеньку, откуда уже виднелась Пустошь. Марена спряталась в широком дубе, чтобы не пугать людей. Ухающий филин средь бела дня с котомкой в когтях привлёк бы немало народу. Меньше всего ей хотелось создавать шум. Оставалось дождаться, пока деревня покроется мраком, а после пуститься в свободный полёт. Она даже успела сладко придремать, зарывшись в перья. Запах прелых листьев сплетался с дымом, вдали звенели чьи–то голоса. Дети рвались к перелеску, кто–то торговал печёными пирожками. Жизнь текла своим чередом. Большинство обсуждало скоморохов, которые выступали у другого края. Туда же стекались остальные, чтобы увидеть чумазых шутов и посмеяться вместе с ними.

Глаза Марены загорелись любопытством. Она много слышала о бродячих скоморохах, но никогда не видела их воочию. Опасно ей было лететь туда, но как хотелось! Пришлось щёлкнуть клювом и прыгнуть, переворачиваясь в воздухе. На морозный мох Марена рухнула уже человеком. Кости жутко болели, ещё бы – не каждое тело могло перенести такое! Она пообещала себе от души отдохнуть и отоспаться, как только появится возможность. Но сейчас было не до того – Марена слилась с толпой и пошла на представление. Деревенские вряд ли сразу поймут – все взгляды были обращены на маленький подмосток, где криво двигались размазанные шуты.

Музыка неприятно резанула уши. Неритмичная, фальшивая, она пьянила крестьян сильнее браги и заставляла их глаза стекленеть. Сначала начался хаотичный танец: каждый двигался как мог, задевая остальных. Скоморохи в масках, перемазанных дёгтем, закружились вместе с толпой. Марену быстро вынесло вдаль.

Чародейка скрестила руки, зелёные глаза загорелись злобой и праведным гневом: кто–то колдовал, причём нещадно! Она сама сотворила похожее заклинание несколько часов назад, только Марена хорошо владела собой, и потому отпустила птиц, не стала выпивать их, взяв с каждого понемногу. Здесь же кто–то ворожил по–чёрному, выпивая людей без остатков, и ей это очень не нравилось.

Скоморохи виднелись в рядах деревенских, музыка продолжала нести злое и окутывать людей в зыбкий туман. Птичница принялась искать игравшего, но тот никак не попадался на глаза. Стоило пойти на звук, как он стихал и начинал раздаваться с другой стороны, словно кто–то решил сыграть с ней в мерзкую игру. Марена люто зашипела, призывая всех крылатых снова. Да, у неё оставалось мало сил, да, птицы могли не прийти, не услышать или не захотеть – она не была властна над их волей.

И всё же хриплое карканье грачей нарушило ворожбу. Иссиня–чёрная стайка запрыгала вокруг толпы, разбивая движение и соревнуясь с играющей свирелью. Марена не оставляла попыток найти музыканта, чтобы посмотреть в его глаза и самолично переломать пальцы.

– Да что же это творится, братцы? – гаркнул крестьянин совсем рядом. – Нечистая сила нагрянула!

Марена усмехнулась: люди начинали приходить в себя и одёргивать остальных. Скоморохи, учуяв неладное, попытались исчезнуть, но не тут–то было. Ей наконец–то удалось отыскать музыканта – мальчишку в медвежьей маске и грязной латаной рубахе. Чёрная свирель шипела змеёй в его руках и требовала, чтобы хозяин продолжал играть.

– Ну уж нет! – она схватила незатейливого музыканта за плечи и свалила его на землю. – Вот ты мне и попался, голубчик!