Княгиня Менжинская - стр. 9

– Не будем об этом, тятенька, – тут же попросила панна Юлия.

– За триста лет Толочки пустили на этой земле крепкие корни. Надеюсь, что вечные. Когда опять оказались на улице, все невольно вздохнули с облегчением. Пан Юзеф вдруг обратился к сыну:

– Ну-ка, сынок, расскажи пану Хлебовичу, о чем поведали тебе сверхъестественные силы?

Он усмехнулся, давая понять, что не принимает всерьез пророчеств юного спирита. Хозяин Полонки навострил уши. Он уже слышал о чудаческих увлечениях сына пана Толочки. И хотя относился к подобным вещам скептически, не мог не испытывать к ним интереса.

– Я ворожил на вареве из можжевельника, – охотно заговорил юноша, – и силы недвусмысленно дали понять мне, что до своего последнего ложа, – он указал на дверь часовни, – я дойду сам, хотя и буду уже мертвым…

Все невольно насторожились, даже Терешка, а панна Юлия вздрогнула, хотя уже слышала это пророчество. Ей захотелось пожурить брата. Но ее опередил отец.

– Хиромантия, спиритизм, прочие подобные науки, кажется, только мутят умы молодежи! Что может быть бессмысленнее этого предсказания! – воскликнул он.

– Есть люди, которые верят этим наукам, – с серьезной миной заметил пан Хлебович. – К примеру, есть такие, кто верит в мертвецов, надевающих личину живых.

– Чепуха, – возразил пан Толочко. – Мертвец – он и есть мертвец. Я потому и построил эту усыпальницу, чтобы мертвые имели свое место и могли почивать спокойно. Предсказания, вера в оборотней и призраков – все это просто небылицы. И я досадую, что Фери так увлекся этим.

Юный Фердинанд стоял на своем:

– И все-таки я принимаю то, что поведали мне высшие силы!

– Сынок, это же ложь, – сказал пан Юзеф, – не верь! Ворожба, чтение мыслей, разговоры с мертвыми – все это обман. Я не одобряю твоего увлечения. Я бы не хотел, чтобы, говоря о моем сыне, соседи покручивали пальцем у виска. Верь во что-нибудь более убедительное.

Согласная с мнением отца, панна Юлия, чувствуя, сколь далеко уводят от действительности увлечения ее брата, и, конечно, желая ему только добра, призналась:

– Тятенька, надо что-то делать. Пора принимать меры. Иной раз мне просто страшно делается. Что он говорит! Недавно он заявил, что скоро умрет!.. Послушайте, должен же быть какой-то предел этим фантазиям!

– Что за новость, Фери!

– Я действительно верю в сие знамение! – тут же отозвался ворожей.

Пан Юзеф остановился, уставился на сына. Что-то в упрямстве мальчика почудилось ему вполне вероятным. «Это уже не шалости», – с сожалением подумал он. Старик не признавал мистику, не желал признавать. Однако, прожив достаточно, не мог не согласиться с тем, что судьба, одна только судьба управляет человеком. А потому, угадав в голосе сына уверенность, задался вопросом: «Уж не ее ли это печальный голос?..»

Когда гость наконец отбыл, хозяин уже забыл о невероятных фантазиях сына, зато вспомнил про волка-людоеда. Вызвав старшего лесника, он завел разговор о поимке зверя. Было решено устроить облаву. Трудность осуществления затеи заключалась в том, что своим логовищем матерый избрал топкое место, пользовавшееся в округе дурной славой. Было решено попытаться выгнать нечистика на поле и там затравить.

Однако дальнейшие события помешали осуществлению этого плана.

Минуло два дня. Таинственный гость не давал о себе знать. В лесу, при въезде в имение со стороны Герутево, его с утра до ночи караулили люди пана Толочки. Они должны были сообщить о его приближении. У ворот в усадьбу Мостей наказал находиться трем дюжим мужикам. Не выезжал эти дни и пан Юзеф – тоже ждал. Большую часть дня он проводил в верхнем этаже башни. Оттуда ревниво приглядывал за тем, что делалось в парке и за его пределами. И только панна Юлия и пан Фердинанд, не находившие в заботе отца ничего интересного, продолжали заниматься тем, что им нравилось, – катались верхом.