Книжный шифр - стр. 23
Не двигающаяся с места работа над книгой, сочувствие учеников, депрессия Клер, а еще эти похороны организация, которых вдруг не с того не сего легла на его плечи. Их брак давно уже рассыпался на части, но сейчас не стало вдруг суперклея, что всегда был с ними рядом, склеивая две половинки. Теперь они действительно стали друг другу по-настоящему чужими людьми. Из общего осталось только горе и воспоминания о прошлых, счастливых днях совместной жизни.
С другой стороны, после трагической гибели сына Дэйв вдруг вздохнул с облегчением. Не поймите его неправильно, он действительно любил мальчика, но просто больше не любил его маму. Эти метания между двумя разными сущностями стояли простому учителю литературы многих бессонных ночей.
И теперь же когда Клер все глубже погружалась в депрессию и отчаяние ее муж постепенно выныривал из своей. Он, конечно же, старался не подавать виду, но женщина постепенно начала замечать некоторые изменения в его поведении. Такие как смена прически, одежды, манеры поведения и странные непроизвольные улыбки то и дело сами собой появляющиеся на его лице. Симптомы влюбленного школьника.
В этом Клер больше не сомневалась. Особенно после одного случая в школьном туалете, куда библиотекарь по случайности забрела по нужде решив сэкономить время и не подниматься до уборной для преподавателей. Убедившись, что никого из учеников нет, она устроилась в одной из кабинок, как вдруг распахнулась дверь туалета и в него громко хохоча, влетели несколько старшеклассниц.
Одну из них (Клер узнала ее по голосу) звали Жанна Шумовска. Семнадцатилетняя нагловатая дочка нефтяного магната Виктора Шумовска, не отличающаяся особой прилежностью в учебе и не привыкшая слышать нет в ответ на свои требования. Все ей всегда доставалось легко, любимый папочка мог достать все что угодно, где оно не находилось. Но в этот раз милая Жанночка явно нацелилась на чужое и к тому же решила добиться этого сама.
– Он почти созрел, – промурлыкала она подругам стоя с помадой у зеркала. – Еще пара дней и я возьму его совсем тепленьким.
– Давно пора, – отвечала одна из ее подхалимных подруг.
– Ну, еще бы, такой красавчик, – вторила ей другая. – Даже несмотря на то, что женатый.
– Это ненадолго, – сурово ответила Жанна, разглядывая свое отражение в зеркале.
При всей своей ангельской внешности в душе она была сущим дьяволом. Закончив наводить свой утренний марафет девочки, негромко хихикая, скрылись в коридоре, оставив Клер одну. Да имени они не называли, но в единственной в этом городе школе не так уж и много красивых женатиков.
Недолго ей осталось быть миссис Корденс. Она осталась одна. Весь ее мир, все, что ей было дорого, рушилось и, она ничего не могла с этим поделать. Клер обещала себе не плакать, уговаривала быть сильной, но горькие слезы боли и горечи, обжигающие душу, сами собой полились из ее глаз.
* * *
В день похорон Клер проспала. Всю ночь ее мучила бессонница, под утро, наконец, удалось уснуть, но привиделся ей, кошмар которой никак не желал заканчиваться. Она бежала по длинному темному коридору к единственному светлому пятнышку на горизонте. Там в потоке света у открытой настежь двери вытянув вперед руки, стоял маленький мальчик.
Он звал ее с собой, что-то крича, но Клер не могла разобрать что именно. Она отчаянно бежала вперед, ноги ее уставали, босые ступни стирались в кровь, но расстояние между ними только увеличивалось. Черный коридор растягивался, свет в конце все уменьшался, пока не достиг размеров песчинки, а потом и вовсе померк, когда дверь захлопнулась.