Клятвы мертвых птиц - стр. 33

– Нам… – он горько усмехнулся, – повезло, что им удалось обнаружить только деревню Сороки, о существовании нашей они не узнали. – Лель замолчал и уставился на свои ладони. – Должен ли я был вернуться на службу в Гвардию сразу, как только узнал правду? Мог ли, когда на моей груди отпечаталась золотая руна Чернобога? Может быть, мне бы удалось показать эту правду Белаве? Убедить её. Может быть, тогда бы всё изменилось? Я боялся узнать ответы на эти вопросы, поэтому не вернулся после той чудовищной ночи. Но и в деревне я больше оставаться не мог, понимал, что для меня в ней больше нет места. Я… я не знал, что мне делать, и просто продолжил путь. Теперь я понимаю, что струсил. Малодушно решил не лезть в то, что мне не по плечу. Я должен был вернуться. Рассказать всем правду, а не сбегать. Должен был, потому что вот – вот к чему это привело. К тому, где мы с тобой сейчас. И я во многом ответственен за это. Потому что однажды не был достаточно смел, чтобы попытаться что-то изменить.

Атли слушал его тревожную, горькую речь, едва ли понимая и половину из того, что Лель говорил, словно в его словах отсутствовал маленький, едва заметный, но очень важный кусочек мозаики. Осколок правды, которую Лель не мог найти в себе сил озвучить, произнести вслух, потому что они оба знали, что после этого уже ничего не будет как прежде, ещё одна черта, ещё более глубокая трещина, которая изменит картину, а она уже и без того рушилась на глазах. От ответа Атли отделял всего один вопрос.

– Кто напал на деревню? – тихо спросил Атли.

Лель поднял на него полный боли взгляд. Рыжие пряди упали на бледное лицо, руки сжались в кулаки.

– Соколы.

Деревня, которую Финист обозвал Розней, мало чем отличалась от других деревень Вольского Царства и на первый взгляд выглядела вполне мирно: избы утопали в снегу, дым из труб валил столбом, предвещая скорые холода, в маленьких оконцах горел свет, по крышам катилось красное солнце. Василиса присмотрелась к ближайшим домам – волчьего аконита не видать, хотя его вполне могло замести.

– Ведьмак живёт у реки. – Финист кивнул куда-то в сторону. Они замешкались неподалёку от въезда, обдумывая дальнейшие действия.

– Предлагаю оставить лошадей, обогнуть деревню и зайти с берега, – сказал Кирши. – Так мы привлечем меньше внимания. Как зовут твоего ведьмака?

– Э-э-э, – протянул Финист, поднимая взгляд к багряному небу.

– Ты не помнишь имя своего должника? – хмыкнула Василиса.

– Их много, а я один, – парировал Финист. – И чтобы взимать долги, мне не нужно знать имя, достаточно того, что я помню, как он выглядит и где живёт. Вот у этого нос крючком и золотая серьга в ухе. Вроде бы…

– Ты издеваешься, – закатила глаза Василиса и спешилась.

– Зачем мы вообще его с собой взяли? – спросил Кирши, спрыгивая в снег.

– Потому что я очень полезный, – тут же отозвался Финист и набросил поводья на ближайшую ветку. – И потому что наша красавица в меня влюблена.

– Мечтай, – бросила Василиса через плечо, пытаясь разглядеть в вечернем спокойствии деревни хоть что-то подозрительное.

– Ты забыла, что не можешь мне врать? – лукаво протянул Финист.

– Зато ты врёшь как дышишь, – огрызнулась Василиса.

– Просто ты боишься выглядеть влюблённой дурочкой, я понимаю. Он ведь отверг тебя. Дважды. – Финист ткнул пальцем в Кирши.