Клубок Сварогов - стр. 45
«Токмо попробуй отнять у меня Вышгород, дядюшка, – думал Борис. – Это тебе дорого обойдётся. Без сечи я тебе Вышгород не отдам!»
Над верхушками высоченных елей светила ущербная луна, словно подглядывая за отрядом из тридцати всадников и двумя крытыми кибитками на полозьях, запряжёнными тройками резвых лошадей.
Стражи у ворот Чернигова недоумевали. Куда это отправились на ночь глядя вдова Святослава Ярославича и её племянник Борис Вячеславич?
Глава десятая. Неугомонный Всеслав
В канун Рождественского сочельника[57] Всеволод Ярославич занял великокняжеский стол в Киеве с согласия и по просьбе киевского боярства и купечества. Простой народ тоже одобрил восшествие Всеволода Ярославича на трон отца и старшего брата.
В киевских церквах по этому поводу к заутрене колокола заливались малиновым звоном.
С той поры как в Большой дворец въехал Всеволод Ярославич с семьёй и слугами, Ода поселилась в Малом дворце, расположенном близ огромной Десятинной церкви. В Малом же дворце разместились пасынки Оды и её сын Ярослав. Здесь же гостевал и Борис Вячеславич. Все жили в ожидании того дня, когда новый великий князь приступит к распределению княжеских столов.
И вот этот день наступил.
Провожая пасынков на торжественное княжеское собрание, Ода многозначительно намекнула им, что с сего дня Всеволод Ярославич станет меняться на глазах. Мол, не дождутся они от него былого расположения и что всё, сказанное ею в Чернигове той памятной ночью, обернётся для Святославичей печальной явью.
Пасынки отмолчались, не желая ссориться с Одой, к которой они питали самые добрые чувства, несмотря ни на что.
На княжеском собрании Всеволод Ярославич долго говорил о единстве Руси, о законности своей власти над младшими князьями, помянул добрым словом покойного брата Святослава, заявив, что не станет отменять его последние решения. В подтверждение этого Всеволод Ярославич объявил, что он оставляет в Каневе Давыда Игоревича, а сыновей Ланки оставляет в тех уделах, которые им выделил Святослав Ярославич. Вышгород по-прежнему останется за Борисом Вячеславичем.
Однако без изменений всё же не обошлось.
Олега Всеволод Ярославич пожелал вывести с ростовского княжения и отправить во Владимир на польское порубежье. Своего сына Владимира Всеволод Ярославич перевёл из Турова в Смоленск, придав ему ещё и Чернигов. Давыд, к большому своему неудовольствию, лишился новгородского стола и должен был ехать на княжение в Ростов. Глеб же из Переяславля должен был перебраться в Новгород. И только самый младший из Святославичей, Ярослав, сохранил за собой свой прежний удел – Муром.
После торжественного приёма в покоях у великого князя Борис Вячеславич в этот же день уехал в Вышгород. Прощаясь с Одой, Борис заговорщически подмигнул ей.
Вскоре Ода распрощалась и с Ланкой, которая отправилась обратно в Германию. Судя по тому, как нежно расцеловалась Ланка с Давыдом Игоревичем, пожелав ему удачи в делах, пребывание в Каневе сдружило красивую венгерку с её будущим зятем.
– Присмотри за моим младшим сыном, – попросила Ланка Оду. Тихо добавив: – И не держи на меня зла.
– Присмотрю и за Василько, и за Давыдом, – ответила Ода, целуя Ланку. – Выше голову, подруга. У меня нет на тебя ни зла, ни обиды. И никогда не будет.
Ланка уехала в добром расположении духа.