Клубок Сварогов - стр. 47
– Лучшего места для этого вы не нашли? – проворчала служанка, чуть ли не силой растащив в стороны Олега и Оду. – То ругаются до хрипоты, то обнимаются. Не поймёшь вас, ей-богу!
Ода схватила Олега за руку и увлекла его за собой вверх по лестнице. Там находилась её опочивальня.
– Дверь покрепче заприте перед тем, как бесстыдством заниматься! – бросила им вслед Регелинда.
Сидя в кресле, Всеволод Ярославич с мрачным видом выслушивал покаянные оправдания Мирослава Олексича, хранителя великокняжеской казны.
– Говорю всё как на духу, пресветлый князь. – Казначей стоял перед великим князем со смиренным видом, комкая в руках соболью шапку. – Случилось это в начале января. Приехав из Чернигова, Ода потребовала у меня ключи от сокровищницы. Я хотел было возразить, но вместе с Одой пришёл её племянник Борис Вячеславич со своими дружинниками. Он пригрозил мне, что в случае неповиновения его меч живо укоротит меня на голову. Что мне оставалось делать?
– Сколько же саней Борисовы гридни загрузили мехами и златом-серебром? – спросил Всеволод Ярославич, хмуря густые брови.
– Девять, а может, десять… – пролепетал Мирослав Олексич. – Не могу сказать точно. Темень была на дворе.
– Чем объяснила Ода своё намерение вывезти злато из казны? – тем же мрачным тоном опять спросил Всеволод Ярославич.
– Княгиня заявила, что в её тайнике сокровища будут сохраннее, – ответил казначей. – А уж где этот тайник, про то Ода ничего не говорила. Я-то поначалу решил, что она в Чернигов подалась, но потом понял, что ошибся. Теперь не знаю, что и думать.
– Чего тут думать! – пробурчал Всеволод Ярославич. – Ежели Борис помогал Оде в этом деле, стало быть, сокровища из казны свезены ими в Вышгород.
– Может статься, и так. – Мирослав Олексич тяжело вздохнул.
– Произвёл ли ты подсчёт убытков в казне? – Всеволод Ярославич грозно взглянул на казначея.
Тот закивал головой:
– Всё учтено, великий князь. Всё подсчитано и записано. Золотой монеты греческой чеканки не осталось нисколько. Серебряной монеты убыло наполовину. Медной монеты арабской и персидской чеканки не убыло вовсе. Немало расхищено дорогого оружия, ценных мехов, изделий из золота и драгоценных каменьев, но много и осталось…
– Ладно, Мирослав. – Всеволод Ярославич вяло махнул рукой. – Ступай покуда. Да держи язык за зубами!
Казначей поклонился и, пятясь задом, исчез за дверью.
Всеволод Ярославич обвёл долгим взглядом просторный покой с закруглёнными каменными сводами и побелёнными стенами. В узкие окна, похожие на бойницы, сквозь разноцветные стёкла пробивались яркие лучи полуденного солнца. Деревянный пол, застеленный коврами из Ширвана и Бухары, радовал глаз сочностью красок и красотой узоров.
На столе рядом с пергаментными свитками стояли глиняные тарелки с остатками завтрака. С той поры, как Всеволоду Ярославичу достался киевский стол, он предпочитал завтракать и обедать в полном одиночестве. Лишь ужинал великий князь в кругу семьи.
Невесёлые думы одолевают Всеволода Ярославича. Митрополит Георгий и греческие послы стараются убедить его продолжить начинания покойного Святослава Ярославича, готовить полки к походу на Дунай. Плачевное положение Империи ромеев и впрямь требует вмешательства Руси, дабы устоял оплот православия в Европе под ударами норманнов и болгар.