Клубок Сварогов - стр. 22
В эти же дни свершилось ещё одно событие, которого с нетерпением ожидал Святослав Ярославич.
По его указанию монахи Печерского монастыря вот уже почти два года были заняты составлением Изборника, куда они помещали многие известные труды нынешних времён и времён минувших, повествующие о суде, о власти, о справедливости, и прочее занимательное чтиво, полезное для пытливого ума. В Изборник были вставлены также отрывки из разных сочинений, переведённые на русский язык с греческого и латыни. Имелись в этой книге и богословские тексты, намеренно подобранные с таким умыслом, чтобы показать читателю, что «князь киевский бо есть Божий слуга человеком милостью и казнию злым».
Таким хотел видеть себя Святослав Ярославич перед нынешним и грядущими поколениями.
Наконец-то Изборник был закончен. Эту объёмистую книгу в новеньком переплёте из телячьей кожи принёс в княжеский дворец новый игумен Печерской обители – Стефан.
Святослав встретил Стефана с непоказным радушием, поскольку тот в прошлом не раз гостил в Чернигове и даже помогал иноку Антонию, спасавшемуся от гнева Изяслава, основать близ Чернигова Ильинский пещерный монастырь. Преемником Феодосия в Киево-Печерском монастыре Стефан стал тоже не без помощи Святослава. Двух этих в сущности разных людей связывало одно – стремление поставить Киевскую Русь во главе всех православных государств. И если Святослав на этом поприще был готов действовать копьём и мечом, то Стефан избрал своим оружием славянскую письменность, полагая, что слово, написанное кириллицей, весомее греческих молитв, звучащих во многих русских храмах.
Глава пятая. Беседа за шахматной доской
В октябре война в Богемии закончилась.
Отчаявшись одолеть русскую рать в открытом сражении, Вратислав запросил мира. Он заплатил Перенегу откуп в тысячу гривен серебром и снабдил русичей провизией на дорогу.
Киев встретил победоносное русское войско колокольным звоном и толпами ликующих людей.
Потом был пир в великокняжеской гриднице, где среди всеобщего веселья звучали похвалы молодым князьям Олегу и Владимиру, достойно проявившим себя в трудном далёком походе. Не был забыт и Перенег, чьё ратное умение и жизненная мудрость как нельзя лучше пригодились в столь нелёгком для русских полков испытании. Старшие дружинники, соратники Перенега, провозглашали здравицы и в честь Святослава, давшего им в предводители столь опытного воеводу.
Олег недолго сидел за пиршественным столом. Он покинул гридницу вскоре после того, как с пиршества удалилась Ода.
Ещё перед пиром Олег и Ода условились о встрече в одном из укромных покоев на женской половине дворца.
Олега провела туда Регелинда. Ему самому не удалось бы отыскать нужное помещение, не привлекая внимание служанок. Дворец был так огромен, что Олег с трудом ориентировался в нём, особенно в тёмное время суток.
Ода встретила Олега в исподней сорочице из тонкой греческой ткани, сквозь которую проступали округлые формы её прелестного нагого тела. И в сорок лет Олегова мачеха выглядела великолепно.
Олег с порога объявил мачехе об этом. Ода рассмеялась счастливым смехом и кинулась на шею к Олегу.
Их уста соединились в долгом страстном поцелуе.
В этот миг в светёлку заглянула Регелинда и сердито прошипела:
– Дверь-то на засов заприте, скаженные. Чай, успеете налобызаться!