Клуб миллионеров - стр. 40

– Что интересного за свою жизнь узнал ты?

Демид коротко улыбается. Становится похож на мальчишку. Подколоть бы, но… не решаюсь все же.

– Никогда не поворачивайся ни к кому спиной, – обводит меня своим проницательным взглядом, как душу скручивает, – даже близкий и родной человек может стать врагом. Обычно самые невинные на вид люди – самые опасные, – снова этот взгляд. И я отворачиваюсь, – любую женщину можно заткнуть оральным сексом.

Давлюсь воздухом и начинаю кашлять.

Перед глазами круги от его слов крутятся, а саму будто на карусель посадили.

Накрывает тошнотой.

Мне же не послышалось?

– Ты… ты… про себя в главной роли?

Мимо нас пробегают несколько мальчишек, звонко о чем-то разговаривая. Мне становится неловко. Планетарий, школьники, звезды и вообще все так классно. А тут Исхаков со своим оральным сексом.

Зверь касается меня липким взглядом, от которого становится жарко. Чертов бомбер кажется толстым и очень теплым, а джинсы безумно тесными.

– Для тебя главный это тот, кто получает удовольствие или тот, кто его дарит? – хитро спрашивает, подходя очень близко.

Мне кажется, он слышит мое участившееся дыхание и биение сердца.

– Я. Не. Знаю, – резко заканчиваю наш разговор, пожалев, что вообще его затеяла.

Щеки пылают, боюсь на Исхакова посмотреть. Еще сильней покраснею.

Ускоряю темп, пока не доходим до Звездного зала. Демид следует по пятам, почти дышит в затылок. А я все мысленно его слова прогоняю.

Они жутко смущают. Но… я помню, точнее, мое тело помнит реакцию на его голос, когда стояла перед ним голая. И те яростные толчки, немного болючие, но все равно до мурашек приятные.

Воздух вокруг сгущается.

– А еще самое вкусное это вареная гречка, посыпанная сахаром, – раздается над ухом. Проникновенно и с властными нотками.

– Что?

– Ты спрашивала, что интересного я узнал за всю жизнь. Отвечаю – самое интересное, что, казалось бы, обычная гречка и сахар для меня вкуснее итальянской пасты, испанской паэльи. Даже любимый стейк проигрывает гречки от моей бабушки.

– Бабушка, значит.

– Да. Представь себе. У меня есть бабушка. Ей почти восемьдесят. И она живет в деревне.

Стало интересно посмотреть на эту женщину. А еще узнать от самого мужчины про его родителей.

Почему их сын стал… зверем?

Набираю полные легкие воздуха и разворачиваюсь к Демиду всем корпусом. Чтобы посмотреть в глаза зверю, мне нужно собраться с мыслями. Взгляд глаза в глаза всегда давался мне с трудом.

– Ты со всеми своими любовницами такой? Ну, про бабушку рассказываешь там...

Его ухмылка становится неприлично сексуальной.

Черт. Кажется, мы флиртуем друг с другом.

– Нет. С любовницами свою бабушку я не обсуждал. И уж точно не ходил по планетариям.

Откидываюсь на спинку, когда начинается шоу под куполом.

От его слов стало легко.

После я выпрашиваю у Демида забежать в магазинчик на выходе и покупаю там лампу, которая светит звездами. Класс! Всегда такую хотела.

Мы проводим здесь больше часа, а когда выходим, на улице совсем стемнело. У входа нас ждет припаркованный Майбах, который сверкает посильнее звезды Сириус.

– Прошу, Маша, – Демид открывает передо мной дверь.

Привычный салон, привычный аромат кожи и сладости. Но ноги еле держат, а грудь сковывает его вновь холодный, почти приказной тон.

Зверь снова в строю.

– Я думала, мы встретимся завтра. После врача, – глухо говорю, нервно расчесывая запястье.