Кирие Элейсон. Книга 6. Его высочество Буриданов осел. - стр. 8
Мессер Мастал Фузулус, правитель вольного города Амальфи, был старшим сыном Манзуса Фузулуса, с началом правления которого маленький город на добрых двести лет стал, пожалуй, чуть ли не крупнейшим портом Италии, прежде чем сдался под напором хищных конкурентов из Генуи и Венеции. Достаточно сказать, что еще задолго до венецианцев Амальфи имел свои торговые колонии не только в Константинополе и Антиохии, но также в портах Магриба и мавританской Испании. Глухие упреки со стороны церкви и христианских владык в торговле с неверными амальфитанские правители обычно пропускали мимо ушей, прекрасно понимая все лицемерие подобных порицаний. Близость к Сицилии, где арабы хозяйничали уже почти полвека, позволяла Амальфи оперативно, насколько позволяли тогдашние морские пути, насыщать итальянские рынки товарами с Востока. В этом плане они раз за разом оставляли с носом своих главных конкурентов, византийцев из Бари, которые вели торговлю с арабами исключительно транзитом через Константинополь. Их товары доставлялись в Италию дольше и стоили дороже, вследствие чего амальфитанские негоцианты не испытывали недостатка в заказах.
Пройдет еще полвека, и быстро усилившаяся и агрессивно ведущая свою политику Венеция нанесет Амальфи серьезнейший удар, добившись от Византии особых привилегий для собственных купцов. От этого удара, сопровождаемого вторжением в Южную Италию норманнов и новым витком ослабления ромейской державы, Амальфи так до конца и не оправится.
Ну а пока граф Амальфи, сорокалетний мужчина с редкими для того времени приятными манерами и предупредительным поведением, мог на равных разговаривать с принцепсом Рима и выторговывать будущие дивиденды для себя лично и для своего города. Готов ли Рим и Святой престол предоставить для Амальфи особые привилегии торговли? Прекрасно. А готов ли Вечный город закрыть свои рынки для пизанцев и венецианцев? Еще лучше. А для Лукки? Совсем хорошо. Что может обещать принцепс южным князьям за старания? Земли Сабины, сейчас принадлежащие Теобальду Сполетскому? Ой, простите, мы помним, что вы имеете на них полное право и, стало быть, вольны распоряжаться ими. И вы хотите, чтобы князья в итоге стали буфером в ваших возможных конфликтах с североитальянскими феодами? Ах, как это мудро, принцепс.
– Полагаю, что предложение Рима будет с благосклонностью принято славными братьями Ландульфом и Атенульфом. Сможет ли к их союзу присоединиться достопочтенный герцог Гваямар?
– Если воинственный дух князей Капуи и Беневента, героев Гарильянской битвы, со временем никуда не испарился, то насчет Гваямара Горбатого ничего обещать не могу, принцепс. Сей герцог устал от войн и не так давно заключил мир с греками, отказавшись от своих претензий в Апулии.
– Может, это и к лучшему, достопочтенный граф Мастал. Ввязывать в эти дела Константинополь мне совсем не хочется.
«Пока еще есть возможность с ними договориться», – мысленно добавил Альберих. Итог его переговоров с графом Амальфи его полностью устроил, но существовала еще одна тема, самая деликатная, которую Альберих оставил под занавес.
– Мессер Мастал, как обстоят дела с нашей арендой острова Искья? Все ли в порядке, вовремя ли вам платят мои люди?
– Хвала Господу, у нас нет претензий по сделке. Но у меня есть письмо к вам от вашего слуги, брата Маттео.