Кирие Элейсон. Книга 6. Его высочество Буриданов осел. - стр. 14
– Ну, полноте, мой король. Ни Беренгарий Иврейский, ни ваш сосед Рудольф, ни даже Генрих не способны организовать в кратчайший срок сразу три вторжения на ваши земли. Такое под силу только тому, кто имеет постоянных послов при всех королевских дворах. Тому, кто может мутить воду, не рискуя при этом жизнью своих подданных и обещая вашим врагам земли друг друга.
– И призывая неверных?
– Для этого ему вовсе не обязательно действовать самому. Те же капуанцы охотно торгуют с пунами и не видят в этом оскорбления веры Христовой.
– И конечно, это не могло обойтись без интересов в Сполето! Ведь этот щенок все никак не может забыть, что он когда-то имел на него право!
– Вот видите, государь. Силы ада порой могут быть призваны из мест, претендующих на святость.
Да, но как противостоять им? Король не мог бросить едва повиновавшуюся Верону и ринуться усмирять юг страны, на это не было ни сил, ни средств. Однако помог его величество случай. Южноитальянских князей подвела их собственная жадность и горделивая глупость. Не встречая препятствий, они установили власть почти во всем Сполето, за исключением крупных крепостей, где укрылись сторонники короля и герцога Теобальда. Но этого капуанцам и беневентцам показалось мало, и они устремили свой алчный взгляд на Калабрию и Апулию. Гуго поспешил воспользоваться ошибкой врагов, и его константинопольское посольство во главе с Лиутфридом Кремонским и его пасынком получило исчерпывающие инструкции.
В мае 935 года в порту Бари бросила якорь целая эскадра греческих кораблей во главе с протоспафарием Епифанием. Это стоило Гуго целой россыпи подарков как семьям базилевсов, так и шести архиереям ромейских церквей. Но в данном случае Гуго абсолютно не прогадал, и даром не пропало ни одного милиарисия. Все лето этого года греки успешно гоняли по Южной Италии своих строптивых вассалов, в том числе заставив их уйти и со сполетских земель.
Гуго очень хотел удержать византийскую эскадру в Бари до следующего года, чтобы по весне с помощью греков раз и навсегда покончить с Альберихом, но все, как всегда, упиралось в деньги. Впрочем, он понимал, что не сможет заставить базилевса пойти войском на Рим, но хотел использовать присутствие византийцев для дополнительного давления и устрашения Рима, а также для защиты от новых атак союзников Альбериха. Изменяя самому себе, он даже предложил Епифанию совместный поход на Фраксинет, осыпая того пригоршнями цветистых слов о долге каждого христианина защищать своих единоверцев, испытывающих притеснения со стороны неверных. Епифаний был немногословен, сославшись на волю божественного базилевса и усталость своих людей. И осенью 935 года его корабли подняли паруса в направлении Босфора.
Тем не менее Гуго уже знал, что надо делать. Успешно отразив все наскоки противников, он сам теперь решил перейти в контратаку. Беренгарий Иврейский оказался под бдительным оком Бозона, которому Гуго вновь доверился, помня, как славно тот в свое время расправился с тосканскими маркизами. Мило Веронский покаялся и, в качестве искупления вины, прекрасно исполнил миссию ко двору венецианского дожа Кандиани, где последний дал гарантии предоставления займа для королевского войска на следующий год. Братцы Атенульф и Ландульф, получив по ушам от греков, попрятались по своим пещерам в Капуе и Беневенте, и были достаточные основания полагать, что в следующий раз на божий свет они выползут не скоро. Дипломаты Гуго на Рождество побывали даже в Кведлинбурге, где Генрих Птицелов, не удосужившись извиниться за своего вассала, поспешил выставить все как одно большое недоразумение и личную авантюру Арнульфа Баварского. Посольство в Саксонию, быть может, трудно было бы назвать успешным и оправданным, если бы его не осуществлял епископ Манассия. Зоркий глаз королевского племянника подметил резко ухудшившееся состояние здоровья грозного Генриха. Дополнительные осторожные расспросы слуг только подтвердили первоначальные наблюдения: король саксонцев и тевтонцев болен, серьезно болен, а значит, Гуго может спать спокойно, с севера беды ждать в ближайшее время не придется.