Кирие Элейсон. Книга 6. Его высочество Буриданов осел. - стр. 13
Объединенное итальянское войско своей решительной атакой рассеяло могучих баварцев, как ветер пожухлые листья. Такой прыти от короля никто не ожидал, и ряды бунтовщиков мгновенно начали редеть, причем этот процесс по окончании битвы только приобрел дополнительный импульс. Граф Мило очень вовремя испытал угрызения совести, напомнившей ему, что именно от Гуго он получил в управление Веронскую марку. Вот как душу человека ломают время и обстоятельства! Всего десять лет тому назад он до конца отстаивал жизнь и честь императора Беренгария Фриульского, оставшись чуть ли не единственным верным ему. Десять лет поэты и музыканты того времени слагали баллады о подвиге графа Мило, приводя его мужество и доблесть в образцы для подражания. Но Мило взял и собственноручно пустил всю свою репутацию под откос. Не успел еще стихнуть звон мечей под Буссоленго, как он открыто заявил о своем раскаянии и переходе под руку короля. Разгневанный Арнульф пытался заставить графа кровью заплатить за измену, спустя пару дней кровавая стычка между недавними соратниками произошла в пределах самой Вероны, но граф Мило, заняв крепость на левом берегу Адидже, ту самую, где его Беренгарий пережил часы своего взлета и падения, отбился-таки от баварских дружин. Королевские войска тем временем подступили к самой Вероне, и Арнульфу ничего не оставалось, как, собрав остатки своего войска, кинуться к спасительным отрогам Альп. Его никто уже более не преследовал.
2 февраля 935 года Гуго вошел в Верону. Не так часто в его биографии случались воинские триумфы, чтобы отказаться от соблазна побаловать свое тщеславие. С видом Пилата, отпускающего Варавву14, он помиловал валявшегося у него в ногах графа Мило, тем более что граф успел преподнести королю правильную версию своей схватки с Арнульфом. Но наказать кого-то было надо, и потому все шишки посыпались на бедного епископа Ратхерия. Именно его веронцы сделали крайним, а распространенные по городу едкие памфлеты против короля за авторством Ратхерия довели разум Гуго до нужного градуса. Лишь благодаря заступничеству Альдуина, архиепископа Миланского, не произошло кровавой расправы. Ратхерий вновь был лишен митры и препровожден в Павию, где его заточили в башню, успевшую к тому времени получить имя Вальперта, в память о недавнем печальном событии. Гуго же ничего не делал просто так: в этой башне, по его словам, отныне всегда будут находиться те, кто однажды отступился от своего короля.
Пока Гуго отмечал в Вероне победу над врагами, а его племянник Манассия устраивал чистку рядов в возвращенной ему епархии, подоспела новая беда. В пределы вассального герцогства Сполето, где всем заправлял другой племянник короля, вторглись лихие банды южноитальянских князей. У Гуго пошла кругом голова.
– Такое ощущение, что все силы ада сговорились между собой, – в сердцах заявил он как-то раз среди приближенных.
– А вы не думаете, мой король, что это и в самом деле так, что без сговора тут не обошлось? – ответил ему Манассия, и слова верного племянника заставили короля крепко задуматься.
Действительно, целых восемь лет на границах его королевства было спокойно, так что даже венгры обходили его владения стороной. А тут за три месяца сразу три военных кампании! С другой стороны, если в союз арабов и южных князей он гипотетически еще мог поверить, то со вторжением Арнульфа Баварского логической связи никак не просматривалось.