Кирие Элейсон. Книга 4. Копье Лонгина - стр. 12

– Матушка! – синхронно произнесли Гвидо и Гуго, первый с укором, второй спеша с опровержением.

– Слушаю тебя, сын мой, – Берта повернулась к Гуго, даже не удостоив Гвидо кивком головы.

– Если Господь не наделяет нас своей силой и правдой в настоящий момент, это не значит, что против нашего врага решительно некому выступить. Есть сила новая, тщеславная, которая может попытать себе счастья и сразиться с Беренгарием. Нам же останется только наблюдать за этой борьбой и постараться воспользоваться плодами этой битвы вне зависимости от ее исхода.

– Так, так, продолжай, – довольно встрепенулась Берта.

– Мой славный сосед, король Рудольф, достиг вполне определенного возраста, когда корона давит на неокрепшие мозги и зовет на подвиги. Вот только пространства для него маловато, он не может разевать свою пасть ни на мое королевство, – ого, Гуго уже называл Нижнюю Бургундию не иначе как своей вотчиной, и это при живом-то Людовике! – ни тем более на королевства франков и тевтонцев. Три года назад он неосторожно потявкал на короля Генриха, по прозвищу Птицелов13, и был наголову разбит этим отважным германцем возле Винтертура. Между тем, оставаясь, пусть отдаленным, но все же потомком Карла Великого, он имеет основания претендовать на итальянскую корону. В свое время папа Иоанн Тибуртинец и его слуга Теофилакт позвали моего сюзерена на царство, что если нам повторить их прием и пригласить в Италию Рудольфа за тем же самым?

– Я слышала об этом Рудольфе, – ответила Берта – но, исходя из услышанного, я сомневаюсь, что он станет достойным правителем.

– Тем лучше, ведь мы и не преследуем такой цели, матушка, – обрадованно заметил Гуго, – нам нужно, чтобы он выступил против Беренгария, а мы, … мы будем иметь дело с тем, кто одержит в этой борьбе верх.

– То есть либо с недотепой Рудольфом, либо с ослабленным войной Беренгарием, – задумчиво продолжила Берта, – что ж, такой расклад может быть весьма неплох, в вашем предложении определенно имеется смысл и его надо хорошенько продумать. Ну а вы, сын мой, в случае провала Рудольфа, возможно, получите тогда виды еще и на Верхнюю Бургундию, не так ли? – Берта насмешливо, но одобрительно взглянула на Гуго, – Учитесь, дети мои, у вашего старшего брата, он мыслит как настоящий стратег и правитель. Но кто возьмет на себя смелость и интерес начать переговоры с этим Рудольфом?

– Если вы не возражаете, то я, матушка, – промолвила прекрасная Ирменгарда, – я веду переписку с королем Рудольфом и, … и, … осмелюсь вам сказать, молодой король оказывает мне определенную симпатию и доверие.

– Поосторожнее, дочь моя, – сердито перебила ее Берта, – довольно мне одного влюбленного безумца среди моих детей.

– Уверяю вас, здесь глупости нет места, – сказал Гуго, Гвидо при этом заметно нахохлился, – ваша дочь Ирменгарда имеет доверительные отношения с королем Рудольфом и это кратчайший путь к его помыслам и амбициям, поверьте. Любого другого из нашей семьи он примет настороженно, а меня и вовсе побоится пустить на порог.

– Хорошо, пусть так, – согласилась Берта, – но как поведет себя супруг ваш, маркиз Адальберт Иврейский? От его позиции зависит очень многое, когда имеешь дело с Бургундией. Признаться, в свое время я наобещала Адальберту гораздо большее, чем он смог осилить, но слова-то мои он запомнил!