Кира и шейх - стр. 19
– Ой, мы не одни.
А следом за ней входит Малак, только сейчас он не в «чёрном, как сама ночь»костюме, а в простых джинсах и футболке в обтяжку. И если честно, он ни черта не похож ни на одного шейха с обложки, которые я сейчас пролистывала сотнями. Впрочем, он не похож и ни на одного жгучего арабского красавчика, которые в великом множестве выскакивают на запрос «восточный мужчина». Если бы я не знала, кто он, то решила бы, что он – просто какой-то европейский миллионер, потому что всё в его облике буквально кричит о его богатстве.
Меня не обманывают эти небрежно потёртые джинсы и якобы порванная футболка: я прекрасно знаю, что только очень богатые люди могут себе позволить подобное. Кроссовки Kanye West за миллион или больше и явно безумно дорогие часы на запястье подают беззвучные сигналы всему окружающему миру, что перед нами один из его хозяев. В отличие от его спутницы. Она, словно в пику Малаку, одета в свои самые лучшие одежды, я в этом даже не сомневаюсь. Шёлковый пижамный костюм и босоножки на высоченных каблуках: в таком наряде не очень-то удобно путешествовать, уж я-то знаю. Её волосы сияют золотом и славой, и я напрягаю свой мозг, пытаясь вспомнить, где же я видела это точёное лицо… Парочка, смеясь и переговариваясь, словно я никто, пустое место, плюхается на диванчик в соседнем ряду, если это можно вообще так назвать в этом странном салоне. Если бы я не была точно уверена, что я на борту бизнес-джета, то решила бы, что это какой-то загородный клуб.
Все стены обиты красным деревом и глубоким бордовым бархатом. В помещении стоят роскошные кожаные кресла и диваны, и только ремни безопасности, стыдливо свешивающиеся по бокам, напоминают, что это всё-таки самолёт.
По тому, как по мягкому иранскому ковру торопливо семенит стюардесса, встречавшая меня прямо на входе, я понимаю, что это все пассажиры. Больше никого не ждут, и мы сейчас взлетим. Словно огромный камень, который давил на меня последние несколько часов, вдруг скатывается с моих плеч. Значит, я свободна, и серебряное крыло самолёта в иллюминаторе обещает мне избавление от всех моих тревог. Хотя бы на время.
Слова Виктора Цоя бьются в моей голове, как мотыльки в банке, и я уже готова поверить в чудо, как вдруг в проёме дверей возникает ещё один человек в форменной одежде. Теперь это точно за мной. Я съеживаюсь в крошечный шарик, я понимаю, что сейчас меня заберут и выведут из этого дорогого салона, в который я пробралась самозванкой.
– Паспорт, – слышу я над собой вежливый обезличенный голос. – Пожалуйста, ваш паспорт.
Я озираюсь на Малака. Смотрю на него затравленным взглядом, а он с недоумением глядит на меня. Я уже разлепляю губы, чтобы попытаться объяснить, рассказать всему миру, что всё это вышло случайно, что я не убийца, как вдруг мой шейх подаёт голос:
– Это таможенный контроль. Моим гостям на моём борту не надо его проходить в общем зале, – и снова поворачивает заинтересованное лицо к своей спутнице, которая как раз рассказывает ему что-то безумно забавное и увлекательное.
И я готова вскочить и расцеловать его. Ну конечно же! Я ведь не проходила паспортный контроль! Я никогда до этого момента не выезжала из России, и я даже не знала, что мне надо показывать документы.
Я поспешно лезу в свою сумочку и достаю свой девственно чистый заграничный паспорт. Таможенник равнодушно сканирует его на каком-то аппарате, пролистывает страницы и ставит штамп: