Кира и шейх - стр. 22

Вытягиваю ноги в проход, отпивая ещё один крошечный глоточек радости, и краем глаза замечаю, как мой новый начальник со своей девушкой встают и направляются в другой конец салона. Интересно, куда это они? Пока до меня не доходит, что это частный самолёт одного из самых богатых людей в мире. Конечно же здесь есть ещё комната! Наверняка спальня с собственной мраморной ванной, и даже не одной. Пусть делают, что хотят.

Меня это не касается.

Лететь ещё несколько часов, и я вдруг понимаю, как смертельно устала за этот безумно долгий день: начиная с момента, как оказалась под бампером роскошного авто и заканчивая… Нет, не буду лучше об этом всём вспоминать: затолкаю это всё в самые дальние ящики своего подсознания. И пока вместе со мной рядом, в иллюминаторе, прямо как привязанная за ошейник собачка, весело летит полнолицая луна, я незаметно для себя засыпаю…

– Кира, Кира! – слышу я сквозь сон смутно знакомый голос. И даже во сне вздрагиваю, вспоминая своего отчима.

Мгновенно просыпаюсь: это всего лишь сон. Его больше нет.

Надо мной стоит, склонившись, Малак, и я вижу скульптурный рельеф мышц на его обнажённом теле, на котором болтаются наспех натянутые на бёдра джинсы. Сразу же целомудренно вздёргиваю взгляд выше и вижу его встревоженное лицо. По-прежнему такое же прекрасное, но теперь на нём нет и тени той обычной надменности, которая закрывает его, как вечная маска превосходства.

Сейчас на нём только сверкают изумрудным блеском его нереальные глаза, и я вижу на секунду перед собой растерянного растрёпанного мальчишку, пока он снова не берёт себя в руки.

– Что случилось? – спрашиваю я в тревоге, уже ожидая, что за мной прямо здесь, на волшебном вертолёте, прилетел спецназ.

– Идём со мной! Скорее! – тащит он меня уже за собой, схватив за руку.

И я отмечаю про себя, что он назвал меня по имени. Кира.

Он что, запомнил, как меня зовут?

Он вталкивает меня в ту самую дверь, в которую он до этого вошёл со своей дивой. Я была права: это и есть отдельная роскошная спальня. В которой бы легко поместилась вся моя крошечная хрущёвка. Все стены салона обтянуты каким-то нежным розовым шёлком с вышитыми на нём райскими птицами и цветами, а у стены стоит мягкий диван с золочёными ножками. Мои голые ступни утопают в лилейной нежности ковра, и вся роскошь этой комнаты сразу же обволакивает меня своей ароматной негой. Да тут даже пропитано всё какими-то едва знакомыми запахами: бергамотом, мускусом, ванилью? Я не понимаю, зачем меня Малак привёл сюда, пока он не подводит меня к гигантской, поистине королевской, кровати: и я вижу на ней крошечную тонкую фигурку.

Она вздрагивает и хрипит, и я вижу, как под ней на кремовых батистовых простынях зияющей дырой растекается лужа.

Я вскакиваю на кровать, нависаю над ней, всматриваюсь в покрытое испариной лицо и в закатившиеся глаза с крошечными, как иголки, зрачками.

– Нам срочно нужно в ближайшую больницу, – отдаю я команду. – И где, блядь, стюардесса?! Сообщите пилоту, – приказываю я. – Он должен запросить посадку в любом, мать его, ближайшем аэропорту! – вспоминаю я все обрывки новостей, сериалов и книг, накопившиеся в моём мозгу за годы жизни.

Беру в пальцы тонкое запястье, которое кажется мне сейчас почти детским, и ничего не могу почувствовать. Нащупываю сонную артерию под острым подбородком и подушечкой пальцев ощущаю едва уловимый толчок. Ещё один. Но очень слабый.