Кэфия: сетевая меритократия - стр. 8

Пример:

Исландский эксперимент по созданию новой конституции в 2010—2013 годах. После кризиса 2008 года Национальный форум из 950 случайно выбранных граждан определил ключевые ценности, а затем Конституционный совет из 25 избранных представителей – не профессиональных политиков, а обычных людей (фермеров, журналистов) – разработал проект конституции за три месяца, используя онлайн-платформы для сбора тысяч предложений от населения. Этот процесс показал, что технологии и вовлечённость граждан способны создать рабочий документ без громоздкого законодательного аппарата: черновики обсуждались открыто, эксперты модерировали прения, а референдум 2012 года подтвердил поддержку 67% избирателей. Этот пример демонстрирует, как случайным образом приглашенные граждане, представляющие разные слои общества, смогли заменить традиционных законодателей.

Кэфия – это сетевая меритократия, в которой у каждого члена общества имеется меритократический балл (кэф – сокр. от коэффициент).

Меритократический балл позволит решить сразу множество проблем демократии. Во-первых, различный вес голоса в зависимости от кэфа позволит устранить вредный популизм в принимаемых решениях, ограничить возможности принятия экспертно несостоятельных решений.

Во-вторых, кэф позволит избежать превращения общественного строя в идиократию и трутничество. Кэф будет определяться на основании общественной полезности гражданина, а значит, чтобы иметь вес в обществе нужно быть полезным его членом. Реальные результаты, полученные любым членом общества, начиная от благотворительной постройки скамейки и заканчивая рожденным ребенком, будут иметь прямое влияние на кэф.

Более того, в зависимости от наличия экспертности мнения значения кэфа будут очень вариабельны относительно конкретных вопросов. Иначе массовая истерия или страх населения вызовут неадекватные решения, например, в военной сфере.

В следующих главах мы разберём все аспекты Кэфии, а также их сравнение с другими системами общественного порядка.

В современных западных демократиях публичные органы управления теряют реальную власть. Коридор возможностей ограничен общими наративами и глобальной повесткой в средствах массовой информации и искусства.

Пример:

Сравним политику Ангелы Меркель, канцлера от Христианско-демократического союза (ХДС) с 2005 по 2021 год, и Олафа Шольца, канцлера от Социал-демократической партии Германии (СДПГ) с 2021 по 2025 год. Несмотря на принадлежность к партиям с разными идеологическими корнями – консервативной ХДС и левоцентристской СДПГ, – их политика в ключевых вопросах демонстрировала удивительное сходство.

Меркель в 2011 году объявила о закрытии всех ядерных электростанций к 2022 году под давлением «зелёной» повестки, а в 2015 году открыла границы для более чем миллиона беженцев, следуя гуманитарному нарративу Евросоюза. Шольц, вступив в должность в 2021 году, продолжил эту линию: он поддерживал энергопереход, ужесточая климатические цели, и сохранял открытость к миграции, хотя и с большим вниманием к интеграции, что также укладывается в глобальную повестку ЕС. Экономически оба лидера сохраняли приверженность фискальной дисциплине и интеграции в еврозону, что диктуется Брюсселем и рынками, а не партийными программами. Риторика о социальной справедливости у Шольца или традиционных ценностях у Меркель была подчинена общей рамке политкорректности и медийного консенсуса, оставляя мало места для радикальных отличий. (Пожалуй, одно из немногочисленных исключений из этой тенденции – приход к власти Дональда Трампа и его движение против медийных нарративов).