Катастрофа для байкера - стр. 48

— Не бей меня, сильная женщина!

Я с негодованием дёрнулась, но он не отпускал, во взгляде плавали искорки смеха. От его хватки мне стало жарко. Он не причинял мне боли, но я чувствовала его пальцы, как раскалённое железо.

— Мы что, всё время теперь вместе спать будем? — спросила я, не зная, как вести себя. Может, лучше всё-таки уйти?

— Будем, — ответил он, загадочно улыбаясь. Посмотрел на мои губы, и я замерла, чувствуя, как под этим взглядом внутри словно распускается огненный цветок.

— Марк...

Его имя вырвалось у меня совершенно непроизвольно. Я остро пожалела, что в жизни нет функции «отменить действие», как на компьютерах.

Марк чуть вздрогнул, будто я стегнула его плетью, а не позвала по имени.

— Что? — спросил он низким бархатным голосом, по-прежнему держа меня за руки и скользя взглядом с губ на шею, с шеи на грудь. Хоть на мне и была надет закрытый домашний топ, я ощущала его медленный, ласкающий взгляд так остро, что мне казалось, как будто я сижу абсолютно обнажённая.

Да Марк и сам был фактически обнажён. Голый по пояс, только цепочка на шее, с подвеской в виде кинжала. Кожа на сухом, без капельки жира животе собралась тремя тоненькими складочками. Руки лежали расслабленно, но гладкий рельеф проработанных мышц, узоры цветной тату притягивали взгляд. А запястья? Я с ума сходила от его запястий, от выделявшихся вен, от крупных сильных пальцев с короткими аккуратными ногтями.

У меня пересохло во рту. Чёрт, пусть я об этом пожалею, я просто должна попробовать.

— Можно?.. — не договорив, я пошевелила пальцами, безмолвно прося меня отпустить.

Марк послушался, хотя явно не понял. Я осторожно, чувствуя себя так, словно иду над пропастью по тоненькому канату, дотронулась до смуглой кожи. Провела по широкой пластине груди. В лицо дохнуло жаром. Кожа Марка была гладкая, тёплая и упругая. Небольшой тёмный сосок манил прикоснуться, попробовать на вкус. Интересно, мужчинам тоже приятно, когда их трогают там? Я не осмелилась, провела пальцами по выпуклым, переходящим друг в друга мышцам.

Грудная клетка Марка поднималась и опускалась под моими руками, потом по его телу прошла волна, заставившая меня сбиться. Я испуганно вскинула глаза.

Он сидел расслабленно, но взгляд пылал, пожирая меня. Марк был похож на сидящего в засаде хищника: крупный, сильный, опасный зверь, до поры до времени предпочитающий не выдавать себя. Я не могла оторвать от него взгляда, и Марк медленно поднял правую руку. Словно превратившись в истукан, я молча наблюдала, как он неторопливо, лёгкими, почти неощутимыми касаниями дотрагивается до моего лица, потом плеча, потом медленно ведёт указательным пальцем вниз по ткани, описывает круги вокруг груди. Кожа там, где он касался, разгоралась вслед за его движениями, волоски вставали дыбом от крупных мурашек.

— Можно? — спросил Марк тихим голосом, от которого внутри меня гулко завибрировало. Горло перехватило, я молча кивнула.

Его рука легла на мою грудь. Он гладил меня очень осторожно и бережно, словно изучал каждое изменение на моём лице, каждый вздох и трепет, с которым отзывалось моё тело. Я закусила губу, судорожно желая, чтобы он дотронулся до напряжённого, вздыбившего ткань соска, но Марк тянул, изводя меня ожиданием. Обводил ладонями грудь, возвращался к плечам, к шее, к рукам и не касался меня там, где я сильнее всего жаждала его прикосновений.