Карбоновое сердце - стр. 12
– Нет-нет-нет, идемте. Хочу вас немного опозорить, раз уж меня жаждут там увидеть. Вы сами напросились, и они тоже.
Гвен закатила глаза, представив, что ей предстоит пережить. Теперь она явно жалела о своей затее, и это доставляло мне удовольствие. Патрик всю дорогу бросал на меня предупреждающе гневные взгляды в зеркало заднего вида. Впервые за последнее время я едва сдерживала ответную улыбку.
Дом Хартингтонов скорее напоминал усадьбу: большую и белую, окруженную морем зелени. Когда мы подъехали к высокому железному забору, я поняла, что была не так далека от истины, упомянув английских аристократов. Вот почему Патрик и Гвен выглядят так, будто собрались пройти по красной дорожке. Кажется, меня ожидает изумительное представление.
Да начнется ярмарка тщеславия!
Дверь нам открыла на удивление не прислуга, а хорошо одетая женщина, производящая впечатление хозяйки. Едва увидев меня, она изменилась в лице, но тут же взяла себя в руки и разразилась максимально приторным приветствием. Она вела себя строго по правилам этикета: ничего лишнего, ничего искреннего, и чем-то напомнила Бри из «Отчаянных домохозяек». Я и заметить не успела, как лица, движения и слова Гвен и Патрика наполнились тошнотворным раболепием. Они внимали всему, что произносит эта женщина, буквально заглядывая ей в рот.
Мне до смерти захотелось в Солт-Лейк-Сити.
Переступив порог дома, если не сказать усадьбы, Хартингтонов, они сделались другими людьми, еще более лицемерными, чем прежде. Я старалась не слушать, о чем они разговаривают, а осматривала изнутри этот шикарный дом, пока его хозяйка не обратилась ко мне с улыбкой натянутой гостеприимности.
– А ты, должно быть, Сара?
Она, чуть склонившись, смотрела с таким ожиданием, что мне стало не по себе.
– Должно быть, – буркнула я, и у женщины снова вздрогнули мышцы на лице, будто по нему прошелся ветерок.
– Гвен мне так много о тебе рассказывала! Меня зовут Стефани Хартингтон. Приятно видеть вас всех у себя дома. Проходите, располагайтесь.
Взгляд Патрика кричал: «Не вздумай все испортить! Мы гордимся расположением этой семьи!» Но я беззвучно усмехнулась в ответ. В отличие от них я не собираюсь принимать правила игры и слепо преклоняться перед местной элитой. Хотя бы потому, что вижу этих людей впервые. И они мне уже не нравятся. Причем настолько, что даже ради связей я их использовать не собираюсь.
– Нам тоже безумно приятно быть здесь! – услышала я голос Гвен, полный благоговения, и в следующий миг они с миссис Хартингтон мгновенно зацепились языками, принявшись обсуждать что-то несущественное, чтобы заполнить эфир. С каких пор тишина является дурным тоном? Иногда можно и помолчать.
В первые же минуты мне стало известно практически все о миссис Хартингтон. Прочесть ее, словно кричащий заголовок к очень скучной статье, не составило труда. Это была жеманная, отчаянно молодящаяся дама, которая кичится своим положением в обществе, не обладает достаточным вкусом, зато располагает большими средствами. Вот тебе и сливки Уотербери, подумала я. А мне только начинало здесь нравиться. Впрочем, богатство еще никогда не действовало на людей положительно.
– Стефани, дорогая, они уже здесь?
Обладатель приятного тенора показался на широкой лестнице. Изысканно одетый полноватый мужчина выглядел свежее своей жены, может, потому, что на нем не было столько косметики. Он посмотрел на меня, мимолетно улыбнулся и стал спускаться, заранее протягивая мне руку. Этот жест мне понравился куда больше, чем напускная вежливость его женушки. В нем было что-то честное, будто меня признали за равную без лишних слов.