Карантин. Анекдоты о Пушкине - стр. 4

Пройдёт ещё несколько веков, пока их дети не поймут, что это была миллионноактная сказка про голого короля, когда всех запугали и обманули так, что миллионы нормальных людей помалкивали веками, не осмеливаясь даже прошептать: «Король-то голый!»

Эта величайшая школа христианской дрессировки и лжи ещё много веков будет сказываться на человеческой природе, толкая сообщества в пучину хаоса.

Даже большие любители детей понимают, что дети бывают разные и среди них встречаются такие омерзительные экземпляры, которых хочется убить сразу, не обращая внимания ни на лживую конституцию моей некогда великой страны, ни на злобное общество защиты животных.

Сколько я не прочитал книг, их авторы были очень хорошими людьми и всегда жалели детей и животных. У них это всегда называлось гуманизмом, но знакомясь всегда с биографиями этих квёлых гуманистов, я всегда натыкался на жестокость в детстве и браконьерство в юности, заканчивавшееся великими преступлениями в старости, л глубокими сединами и смертью. В общем, оказалось, что все великие гуманисты были браконьерами. Единственно в отношении кого мои сомнения не развеяны оказались мать Терезия Мантуанская и Римский Папа. Оказалось также, что все аристократы мира во все времена занимались браконьерством, били животных и птиц, и при это слыли великими гуманистами. Маленькие гуманисты ловили мелкую рыбы, великие гуманисты убивали огромных слонов и носорогов.

Также я заметил, что право убивать животных принадлежит высшим слоям общества, и чем выше человек, тем крупнее животные, которых ему позволено убивать. В связи с чем внизу социальной лестницы царит полное уныние, ибо здесь можно убивать только муравьёв, тараканов и иногда и только по большим церковным праздникам – членов своей семьи.

На самом верху этой пищевой цепочки находятся рабочие, которым позволено уничтожать царей, ибо это в рамках проветривания общества надо делать регулярно.

Удивительно наблюдать, каким ханжеством полон гуманизм великих. Я могу понять Вольтера, который прольёт целые лужи слёз по каким-нибудь рысям, мышам, пандам или белым медведям, и совершенно не удивлюсь, что смерть миллионов афреканцев или индейцев не вызовет у него никаких трогательных, слезоотделительных чувств. Ибо вовсе не доказано, что этот гуманист и человеколюбец вообще считает их за людей.

Это говорит о том, что естественный в Природе видовой эгоизм – способность концентрироваться на интересах своего вида и только – давно не интересен нынешним правящим двуногим, и современный человек скорее пожалеет одноногую кошечку, чем пьяную безработную соседку, рабочего в грязной робе или несчастного бомжа.

Законы и конституции везде стращают бедняков и всячески запрещают браконьерство беднякам только в силу ограниченности слонов, оленей и больших рыб, годных для ловли, полностью узурпируя это право. Поэтому беднякам не следует обольщаться, что запреты браконьерства вводятся из-за заботы о Матушке Природе и воспринимать эти ограничения как посягательство на ошмётки их свободы. Бедняков дрессируют сидеть в загоне и помалкивать! Умница Шекспир, таща убитого им оленя по лесной тропке домой, отлично понимал это и утверждал своё право не жалким нытьём, просьбами, а метким выстрелом и быстротой своих ног. Он и прикончил этого оленя только затем, чтобы напомнить себе и окружающим, что он -существо высшей породы! Как он бился за то, чтобы получить дворянский титул! Поэтому самые бесчеловечные и браконьерские государства давно позаботились о таких поползновениях, разоружая свой народ и там, где народ безоружен, можно с полной уверенностью сказать, что это патентованный народ-раб, которому не позволено не то, что браконьерство – ничего не позволено.. Когда такой народ погружается на самые низины рабства, его всегда нахваливают, обзывая его прискорбное рабское состояние «ответственностью» и «гражданскими добродетелями». Особенно работорговцы любят называть свой живой товарец «патриотами». Когда эти слова начинаются сыпаться из пасти любой власти, это значит только то, что народ окончательно пали пребывает в рабском состоянии.