Капкан для троих - стр. 17

Грозный. В броне. Сотню всадников притащил. В лес. Угу.

Грязно тогда было, хоть и смешно.

Крэй аж прижмурил янтарно-желтые глаза, вспоминая. Скрежет сминаемого голыми руками доспеха, вопли и крики, ржание коней. Весело было. Не скучно.

С тех пор у Крэя алтарь и появился. А за ним, на сучьях и ветках, расположился барон со своими людьми. Сейчас-то, понятно, все погнило, попадало и в землю ушло, но с пяток лет глаз радовало. И магию внутри прибавляло.

Зато на лугу рядом до сих пор табун ходит. Лошадки, ясное дело, измельчали, но зато размножились. Сейчас сотни две голов, наверно. Хороший табун получился. Не зря барон приходил.

Крэй жил очень давно. И от жизни сюрпризов не ждал. Будет — и хорошо. Не будет — и так проживет.

Жизнь, она долгая, всякое случается: может, грозу стихийно-магическую принесет, может, пожар лесной, может, еще что. Чему тут удивляться?

Наедине с собой скучно Крэю не было. Да и когда скучать? Дел в лесу много, и деревья, и звери, и травы присмотра требуют. Вон, после недавней бури нижний дол совсем завалило. Крэй ходил расчищать. Целый месяц чистил. Руками, без магии. Даже про рыбалку свою любимую забыл.

А как выдавалась свободная минутка, так брался за нож: нравилось вырезать что-то из клена, липы или дуба. Жаль, вокруг росли одни елки. И за чурбачками приходилось топать далеко, к самой опушке.

Непутевого охотника он учуял почти сразу. Ветер донес сладкий, терпкий запах чужих интереса и азарта. С примесью страха. Довольно слабой примесью.

Человек медленно и неуклонно пробирался сквозь чащу в самое сердце леса.

— Хмм…

Крэй, сидевший на крыльце и вырезавший из березового капа чашку для меда, удивленно приподнял бровь. Неужели кто-то из местных рискнул пострелять зверя в его лесу? Ну это навряд ли, всех самоубийц он истребил за триста лет. Новые, конечно, нарождались, но разумные соседи их успевали предупреждать. Что с сатиром шутки плохи.

Но этот человек шел себе и шел по звериным тропинкам вроде и неторопливо, но довольно быстро. Ветер принес новый запах — магии.

Магия была так себе, грязненькая, не природная. Такой грешили дешевые колдуны-лавочники из города.

Крэй поморщил нос, принюхался как следует и почесал щетину на щеке. Чужая магия свербила в носу. От нее хотелось чихать и кашлять. Но путника разглядел как наяву.

Путницу. Женщина. Молодая. Одета по-охотничьи. Пахнет ландышевой водой и розовым маслом, недавно мылась, что местным не свойственно совсем. Не привычная к лесу — шумная и неловкая.

Однако что городской человечке понадобилось в его чаще?

Крэй накинул на плечо походную сумку, перестегнул ремень, на котором держалась набедренная повязка, и пошел навстречу.

Спустя час он уже наблюдал незваную гостью с расстояния полета стрелы.

Человечка была молода, глупа и неосторожна. Крэю даже пришлось отвернуть с ее дороги большое кабанье семейство. Матерый секач был настолько злобен, что от охотницы остались бы только сапоги. Возможно.

Чужачка дошла до озера. И стала бродить у бережка. И даже швырять в воду камушки. Водяной дух, понятное дело, всплывать и хватать ее не стал — учуял Крэя и поостерегся. Только кувшинками шуршал недовольно, как карась-переросток.

Сатир стоял ярдах в тридцати позади, почти не скрываясь, опираясь плечом на толстый сосновый ствол, и разглядывал малахольную гостью.