Капитаны песка - стр. 32
Однако больше всего ему хотелось познакомиться с «капитанами песка». Проблема малолетних преступников и беспризорников, не волновавшая, казалось, никого в целом городе, была главной заботой падре Жозе Педро. Он пытался сблизиться с этими детьми не только для того, чтобы обратить на путь истины, – он хотел просто помочь им, улучшить их жизнь. Попытка падре как-то повлиять на «капитанов» не приносила большого успеха. Вернее, вообще никакого. Он даже не представлял, что нужно сделать, чтобы завоевать доверие маленьких воришек. Но он знал, что эти мальчишки лишены любви и заботы, зато с лихвой хлебнули голода и бесприютности. И если падре не мог дать им кров, еду и одежду, то, по крайней мере, у него всегда было для них доброе слово и сердце, исполненное любви. В одном заблуждался вначале падре Жозе Педро: он полагал, что «капитаны» согласятся променять свою безграничную уличную свободу на сытую жизнь. Конечно, падре не собирался агитировать этих ребят за исправительную колонию: слишком хорошо он знал ее законы, писаные и неписаные, и прекрасно понимал, что это учреждение никого не может сделать ни лучше, ни честнее. Падре рассчитывал на своих пожилых прихожанок, с которыми у него сложились дружеские отношения. Они могли бы взять на себя заботу о «капитанах песка», об их обучении и воспитании. Но тогда «капитанам» пришлось бы отказаться от всего того, что было для них главным: от свободы, от полных опасности приключений на улицах самого таинственного и прекрасного города в мире – Баии Всех Святых. И познакомившись через Сачка с «капитанами песка», падре Жозе Педро тут же отверг эту идею, понимая, что, сделав подобное предложение, он навсегда утратил бы их доверие. Мальчишки просто уйдут со склада, и он никогда больше их не увидит. К тому же у него не было абсолютного доверия к этим одиноким старым богомолкам, которые буквально не вылезали из церкви, а в перерывах между мессами сплетничали и злословили. Он помнил, как они обиделись на него в первый день его службы в этой церкви. Когда обедня закончилась, группа богомолок окружила его с явным намерением помочь ему снять облачение. Раздались взволнованные голоса:
– Преподобненький… Архангел Гавриил…
Одна тощая старая дева молитвенно сложила руки:
– Мой Христосик…
Это было невыносимо, и падре Жозе Педро взорвался. Хотя он знал, что большинство священников не возражают против такого обожания и получают неплохие подношения в виде кур, индюшек, вышитых носовых платков, а иногда даже старинных золотых часов, которые передаются в семье из поколения в поколение. Но у падре Жозе Педро было иное представление о своей миссии, он осуждал подобное поведение святых отцов и поэтому реагировал чересчур страстно:
– Вам что, нечего делать? У вас нет дома, вам не о ком заботиться? И я не Иисусик и не архангел Гавриил… Идите домой… работать, готовить обед, ужин.
Богомолки смотрели на него так, словно он был самим Антихристом.
– Работая по дому, вы лучше послужите Богу, чем здесь, нюхая подолы священников. Идите, идите… – закончил падре.
И даже когда они ушли, напуганные, он все повторял скорее с болью, чем злостью:
– Христосик… Поминают имя Господа всуе.
А старые святоши побежали прямиком к падре Кловису, своему любимому духовнику, который был толст, лыс и всегда находился в прекрасном настроении, и рассказали, стеная и охая, о том, что пришлось им только что претерпеть. Падре Кловис ласково смотрел на них и утешал как мог: