Капиталистическое отчуждение труда и кризис современной цивилизации - стр. 5

Демократия, понятая как попустительство, по мнению К. Лоренца, ведет к разрушению сфер морали и права: «Превратившееся в религиозное убеждение, что все люди рождаются равными и что все нравственные пороки преступника надо относить за счет его воспитателей, которые перед ним грешны, приводит к уничтожению всякого естественного правового чувства, и прежде всего у самого отщепенца; преисполненный жалости к себе, он считает себя жертвой общества» [78, 30]. Особенно опасна такая позиция по отношению к молодежи, у которой она приводит к инфантильному паразитизму: «Человек, у которого не созрели нормы социального поведения, застревает в инфантильном состоянии и неизбежно становится в обществе паразитом. Он ожидает как чего-то само собой разумеющегося, что взрослые будут и дальше о нем заботиться, как будто он ребенок» [78, 30]. При этом, как отмечает К. Лоренц, нарушение морального поведения часто приводит к активной враждебности против добра и порядочности [78, 35]. Особенно это заметно во взаимоотношениях поколений «отцов» и «детей»: «Бунтующая молодежь стремится также как можно дальше отойти от поколения родителей в своих обычаях и нравах; традиционное поведение старших не просто игнорируют, но замечают в малейших деталях и во всем поступают наоборот. В этом состоит, например, одно из объяснений проявления половых излишеств в группах, в которых половая потенция, по-видимому, вообще снизилась. Только тем же усиленным стремлением нарушить родительские запреты можно объяснить случаи, когда бунтующие студенты у всех на глазах мочились и испражнялись – как было в Венском университете» [78, 39].

При этом, согласно К. Лоренцу, молодежный бунт в целом является важным элементом развития человеческой культуры: «Система, состоящая из физиологической неофилии и позднего послушания, содействует сохранению культуры в целом, устраняя явно устаревшие, затрудняющие развитие элементы унаследованной культуры и продолжая при этом поддерживать ее существенную и необходимую структуру» [78, 41]. Но в современном обществе, где семья перестает быть самостоятельной производственной ячейкой, а авторитет учителя все более падает, силы разрушения все чаще начинают преобладать над силами созидания: «Усвоить культурную традицию другого человека можно лишь тогда, когда любишь его до глубины души и при этом ощущаешь его превосходство. И вот, устрашающее большинство молодых людей вырастает теперь без такого “образа отца”. Физический отец слишком часто не годится, а нынешнее массовое производство в школах и университетах не дает уважаемому учителю его заменить» [78, 43].

В целом К. Лоренц совсем не склонен во всем защищать собственное поколение: «В нашей современной западной культуре, с ее скученностью, с ее опустошением природы, с ее слепотой к ценностям и бегом наперегонки с самим собой в погоне за деньгами, с ее ужасающим обеднением чувств и отупением под действием индоткринирования, во всем этом и вправду так много не заслуживающего подражания, что слишком легко забыть о глубокой истине и мудрости, заключенной также и в нашей культуре. Со всевозможными “establishments” молодежь действительно имеет убедительные и разумные причины вести борьбу. Очень трудно, однако, уяснить себе, какую долю среди бунтующих молодых людей – в том числе и студентов – составляют те, кто в самом деле действует по этим мотивам» [78, 43].