Капиталистическое отчуждение труда и кризис современной цивилизации - стр. 6

Важным разрушительным элементом в развитии современной молодежной (и не только молодежной) культуры, по мнению К. Лоренца, является группизм, выступающий в качестве оборотной стороны современной атомизации общества: «Исследователи инстинктов давно уже знают, с какой неразборчивостью подавленные влечения находят себе выход, выбирая самые неподходящие объекты; но вряд ли можно привести более впечатляющий пример этого, чем те объекты, какие нередко находит жаждущая групповой принадлежности молодежь. Хуже всего – не принадлежать вообще ни к какой группе; лучше уж стать членом самой прискорбной из всех, группы наркоманов» [78, 44].

Наконец, в довершении всего власти и в капиталистическом, и в коммунистическом блоке, как отмечал К. Лоренц, активно старались унифицировать мышление подданных с помощью индоктринирования: «Люди, держащие в своих руках власть в Америке, в Китае и в Советском Союзе, в наши дни вполне сходятся между собой в одном вопросе: по их общему мнению, неограниченная кондиционируемость людей в высшей степени желательна. Их вера в эту псевдодемократическую доктрину – как утверждает Уайли – происходит от желания, чтобы она была верна, ибо сами эти манипуляторы вовсе не какие-то дьявольски хитрые сверхчеловеки, а всего лишь слишком человеческие жертвы собственной бесчеловечной доктрины. Для этой доктрины все специфически человеческое нежелательно; но все рассмотренные в этой работе явления, способствующие потере человечности, ей в высшей степени на руку, ибо они делают массы более удобным объектом манипуляции» [78, 51]. Развитие данной тенденции в условиях резкого усиления мощи СМИ и различных техник манипулирования кажется К. Лоренцу крайне опасным: «Уже и сейчас во многих местах индивид, сознательно уклоняющийся от воздействия средств массовой информации, например телевидения, рассматривается как патологический субъект. Эффекты, уничтожающие индивидуальность, приветствуются всеми, кто хочет манипулировать большими массами людей. Зондирование общественного мнения, рекламная техника и искусно направленная мода помогают крупным капиталистам по эту сторону “железного занавеса” и чиновникам по ту сторону весьма сходным образом держать массы в своей власти» [78, 59].

Стоит отметить, что после развала СССР индоктринирование в России и в мире только усилилось. Так, в современной России многие взрослые люди, вполне неглупые в бытовых вопросах, уверены, что жертвами сталинских репрессий стали десятки миллионов человек. И никакая историческая критика им не указ. А в США многие люди верят, что Д. Трампа избрали президентом благодаря вмешательству Кремля. Надо сказать, консервативная критика Конрада Лоренца бьет нередко не в бровь, а в глаз, однако человечество не может вернуться к крестьянско-ремесленной утопии индустриализирующегося общества, хотя бы в силу своей численности. Человечество обречено двигаться вперед, даже когда движение вперед оформляется (как в Японии эпохи Мэйдзи) как возврат к истокам. Это, конечно, не означает, что движение вперед – всегда прогресс.

Важной вехой в критике современного капитализма стало возникновение мир-системного анализа, связанного в генезисе с именами Фернана Броделя и Иммануэля Валлерстайна, исследовавших историко-географические аспекты мирового неравенства. Согласно И. Валлерстайну, в основе формирования этого неравенства лежали уникальное сцепление исторических обстоятельств и различия в формах эксплуатации и отчуждения труда в разных регионах Европы и мира: «Серией случайностей – исторических, экологических, географических – северо-западная Европа оказалась в XVI в. лучше приспособленной, чем другие части Европы, чтобы разнообразить свою сельскохозяйственную специализацию, добавив к этому и кое-какую промышленность (текстиль, кораблестроение, металлообработку). Северо-западная Европа возникла в качестве сердцевинной зоны этого мира-экономики, специализирующейся на сельскохозяйственном производстве, требующем более высокого уровня квалификации, что способствовало (по причинам, вновь слишком сложным, чтобы объяснять их здесь) развитию аренды и наемного труда как форм контроля над трудом. Восточная Европа и Западное полушарие стали периферийными зонами, специализирующимися на экспорте зерна, драгоценных металлов, дерева, хлопка, сахара – все это благоприятствовало использованию рабства и барщины как форм контроля над трудом. Европейское Средиземноморье стало полупериферийной зоной этого мира-экономики, специализирующейся на дорогой промышленной продукции (например, шелк), кредитной деятельности и транзакциях со специями, что имело своим следствием развитие в сельскохозяйственных районах издольщины как формы контроля над трудом и небольшой экспорт в другие регионы» [20, 37–38]. Важным элементом господства стран ядра мира-экономики был также сложившийся здесь союз капиталистических землевладельцев, купцов и чиновников [20, 40]. Наконец, огромную роль играли прямые военные захваты странами ядра стран расширяющейся периферии или, как минимум, ослабление периферийных государств посредством войн, подрывных действий и дипломатии [20, 41]. Результатом всех этих процессов и стало формирование капиталистической миросистемы.