Калуга Первая. Книга-спектр - стр. 5

– Ты же обещал!

– Молчу, молчу, – и он отступил на шаг в сторону.

– Ох, Тамарочка, не забудь инициалы, повтори-ка!

– К.В.Т., – сказала Тамарочка.

– Так я и знал, – вновь не выдержал тот, что в глубине, – ты неправильно объясняешь!

– Не К. В. Т., а К. Б. Т., Тамарочка, – торопился тот, что у входа.

Тут раздался какой-то странный звук.

– Это нам пора, Тамарочка, – забеспокоился тот, что в глубине, – К.Б.Т., запомнила?

– К.Б.Т., да, запомнила. А где я его найду? Он что, старый или молодой?

– Ой, Тамарочка этого мы не знаем! Спасибо тебе за цветы. И если с тобой что-нибудь случиться, то ты не волнуйся…

– Пойдем, – тянул его за руку тот, что у входа, – а то снова придется шляться в толпе.

– Ну и пошлялись бы ради такого случая, – взбунтовался тот, что в глубине.

– Да что приятного порхать да подслушивать!

– Это у тебя с непривычки. Давай, проводим Тамарочку, а потом что-нибудь наврем.

– Ладно, давай!

Но проводить им не удалось – в конце аллеи появилась фигура и засвистела в свисток.

– Черт возьми, – сказал тот, что у входа, – разгалделись, так что сторож проснулся. Все из-за тебя!

– От обиды тот, что в глубине, не смог возражать, он лишь поцеловал Тамару в щеку и сказал:

– Беги, мы тебя прикроем!

И Тамарочка чмокнув в щеку того, что у входа, побежала что есть сил, задыхаясь от опасности и восторга.

– К.Б.Т.! – прокричали ей вслед.

Она повторяла на бегу эти три буквы и желала только одного – быстрей записать заветные инициалы. Она так разволновалась, что забыла об опасности и не заметила, что у ворот стоит человек.

– Ну-ка, милая, иди сюда! – сказал этот человек и схватил ее за руку. – С кем ты была? Где они?

– Дяденька, я одна! Я на скамеечке уснула, я домой!

– А кто кричал! Кто песни пел? Кто на могилах пакостил? Пойдем-ка о своих сообщниках расскажешь. Сейчас милиция приедет, всех переловят.

– Отпустите! – хныкала Тамара. – Я не хочу, мне домой нужно.

– Пойдем, пойдем! – тянула ее волосатая рука.

Тамара подумала о буквах и не смогла их вспомнить. Отчаянье охватило ее, и она громко и дико закричала:

– Пустите! Я не хочу! Мама! Мама!

– Что, что, Тамарочка?! Что случилось?

Зажегся свет, и Тамара, соскочив с постели, подбежала к матери.

– Пусть уберет свою руку! Что он ко мне привязался!

– Кто, доченька?

– Человек с повязкой! – прошептала Тамара и, хлопнув глазами, поняла, что стоит в своей комнате.

– Сон приснился? Плохой сон, да, Тамарочка? – спрашивала испуганная мама.

Растерянная Тамара отошла от нее, села на стул, обхватила голову руками и горько заплакала.

– Обманули, обманули! – повторяла она рыдая.

Мать побежала за водой. Она принесла ей в большой кружке, разрисованной корабликами. Тамара взяла, выпила и, передавая матери кружку, увидела на своих пальцах два колечка. Они были те самые, оттуда, из сна!

– Ручка! Где ручка, мама? Ручку!

– Да что с тобой? У тебя, наверное, жар!

Она протянула руку, но Тамара подбежала к столу, выдвинула ящик. Через мгновение она написала на первой попавшейся книге: К.Г.Б.

– Что ты делаешь! – в ужасе воскликнула мать. – Я же тебе тысячу раз говорила – не пиши на книгах!

* * *

Веефомит сомневался: стоит ли включать главы из «Прыжка» в свою книгу. Он кое-что выписал и теперь остановился на Х1 главе, где описывается сам прыжок, где:

«… Пашка, словно заявляя всему свету о своей исключительной состоятельности, вакханируя и бунтуя против этого огненного и красивого корабля, медленно движущегося в ночи по течению, посмотрел в изумленные глаза подбегающего Ивана и, криво усмехнувшись, спружинил от белого ограждения, и неостановимо и навсегда полетел белым стремительным телом в кошмарный, но такой притягательный забортный мир…»