Как влюбить в себя босса за 80 дней - стр. 3

И он снова пропал на долгих два года. Растворился в пространстве. И только редкие телефонные звонки позволяли вздыхать с облегчением: Георг жив, помнит обо мне и не сердится.

И вот он снова нарисовался на моём небосклоне. Внезапно.

– Вижу, у тебя воз и ныне там, – заявил он мне прямо и без обиняков. – Твой благоверный даже ребёнка тебе не смог заделать. Не мужик, видать.

К тому времени мы безуспешно пытались стать родителями, но всё никак не получалось. Обследоваться Миша категорически отказывался. Я же прошла через все круги ада.

– Загиб матки, – вынесла вердикт гинеколог. – Будем лечиться.

И я лечилась. Как потом оказалось, тщетно.

К тому времени, когда Гошка снова взялся меня обрабатывать, Миша уже сходил «налево» первый раз.

– Слизняк, студень в штанах, – обливал воистину братской любовью Георг моего благоверного. – Я тебя не понимаю, Анж. Ты держишься за него, как патриот-боец за знамя в бою. Да он мизинца твоего не стоит, подкалбучник хренов.

– Я слабая и беззащитная женщина, – возражала я, не желая ничего менять. Это был банальный страх. Когда ты долго варишься в одной и той же среде, она превращается в кисель. А точнее – в болото. Трясина тебя держит и не желает отпускать.

– Это ты-то слабая? – хохотал брат. – Да ты кого хочешь в бараний рог согнёшь. Расслабилась, атрофировалась – да. К тому же этот твой ватой обложил, чтобы никуда не сбежала. В былые времена ты бы ему показала, где раки зимуют и кто в доме хозяйка.

Ну, допустим, периодически, для профилактики, я точки над Ё расставляла и Мишей манипулировала неплохо, но сор из избы выносить – последнее дело.

Когда Миша сходил «направо» во второй раз, Гоша настоял, чтобы я подала на развод. Делу ход мы так и не дали – откладывали судьбоносное решение по развалу нашей семьи на неопределённый срок, но уже второе пришествие мужа из вольной жизни я восприняла с прохладцей.

Я его не любила никогда. Так бывает. Симпатия, привычка, но никак не любовь. Он меня почти всем устраивал, но сердце в груди не ёкало, бабочки в животе не порхали, а сумасшедшая страсть – это из разряда фантастики. Не. Не слышала я о таком.

– Скучище и позорище, – стыдил меня Георг. Вслух я с ним не соглашалась, но в душе подсчитывала проценты его правоты.

Я не понимала, зачем ему это надо – тянуть из болота бегемота. Живу припеваючи, ни в чём нужды не имею. Внешнее благополучие. Да мне все завидуют и локти кусают!

– Сейчас или никогда! – выдал Гоша за два дня до побега из семьи номер три. – Я устал тебя уговаривать. Поэтому делаю последний заход и валю с твоего аэродрома. Живи как знаешь и как хочешь. Даю тебе три дня на размышления. У меня на примете – шикарное – пальчики оближешь – место с перспективой дальнейшего роста. И либо ты попадаешь в последний вагон уходящего поезда, либо продолжаешь загнивать, а я умою руки!

В этот раз я отнекиваться не стала.

– Я подумаю, – пообещала, почти уверенная, что благополучно профукаю свой бриллиантовый шанс стать кем-то большим, чем жена и красивая женщина.

И вот я сижу с телефоном в руках в шикарном кожаном кресле в шикарной квартире с евроремонтом и, пытаясь собраться в кучку, думаю о том, на что же я подписалась.

Старший брат не удосужился рассказать, что за отличное место подготовил для меня. А я как-то и не интересовалась, какие ступени по карьерной лестнице мне придётся пройти. Но сейчас, когда Миша, пованивая корвалолом, не очень красиво ушёл в закат, я почувствовала необычайный подъём.