Как влюбить в себя босса за 80 дней - стр. 29

Одинцовская рука дрогнула. Большой палец погладил кожу. Нежно, по-хозяйски. Прощай, блокбастер! У меня здесь свой нарисовался. Он пальцем кружит, а у меня и мурашки, и искры из глаз, и концентрические круги засасывают.

Хорошо что я попкорн не жевала – стиснула челюсти, пытаясь не дышать громко. Потому что при таком умосведении нормальные девочки рот открывают и дышат глубоко и страстно, но мне нельзя. Кино, люди, Одинцов, в конце концов! Подумает ещё, что я тут млею, как озабоченная.

А потом мне стало не до того. Мороженое, дамы и господа! Будь оно неладно! Кое-кто правильно сделал, когда перед культурной программой носики пудрить отправился. А кое-кому нужно дать больно, чтобы не выделывалась! Но на тот момент мне не хотелось, а тут – хоть плачь.

Блокбастер в моём исполнении мог закончиться полным крахом. Какое там спасение мира! Тут бы честь свою и репутацию не подмочить!

Одинцов

Правы были те, кто говорил, что руки женщин – очень мощная эрогенная зона. Давно я так не возбуждался только от прикосновения. Никаких обнимашек и поцелуев – лишь её ладонь в моей.

Фильм мне был неинтересен от слова «совсем». Сразу, как только я Ликин «леденец» увидел, культмассовое мероприятие потеряло всякую привлекательность. Какое кино, когда рядом – эротическое шоу для меня одного!

Я выписывал вензеля у неё на коже. Смотрел, как Лика закусывает губу, чтобы задержать дыхание. Я гладил внутреннюю часть её запястья и ликовал, ощущая её напряжение.

Флюгер рвался на волю, требовал свободы и ветра, но мне было не до него. Ах, как она сжимала ноги, чуть ли не постанывая! Вот это – кино, а не какие-то образины с пукалками на экране. Детский сад вторая четверть. Штаны на лямках с панамкой наоборот. А рядом – всё по-взрослому. Трепетная Лика. Тронь – и упадёт в объятия как спелый плод.

Я увлёкся. Заигрался. Давно мне не было так хорошо. И вся эта ужасная неделя с ней рядом – позади. Вспоминать не хочется. Рычал, бегал, бесился. Зачем, спрашивается? Нерационально и глупо. Десять лет прошло – пора забыть и растереть. Повзрослеть наконец-то. Мне скоро тридцать два. А я с прошлым никак не разберусь да флюгер бесноватый в штанах не обуздаю.

Я был полон надежд и мечтаний. И вообще не понятно о чём думал. Полный коллапс мозгов. Откат верхней чакры в нижнюю. Я уже рисовал планы, как умыкнуть её после сеанса. И как это сделать, чтобы всех остальных потерять внезапно.

Георг нестабилен. К тому же, Женьку я ему сразу не доверял бы. Всё же сестра, а он – ловелас. Буду потом слёзы ей подтирать. Тут нужно помариновать немного, чтобы жёсткое холостяцкое мясо до кондиции дошло и поняло, какое ему сокровище досталось. А Немолякина тот ещё подарок – уж мне ли не знать!

Пока я строил планы, бог решил их по…поломать, короче. Свет в зале зажёгся внезапно. Для меня. Я и не понял, что «наши» победили. Совершенно пунцовая Егорова вырвала руку и с чувством опустила ведро попкорна мне на колени. Задетый флюгер обиженно взвыл. Я окаменел, пытаясь не застонать в голос.

Пока я соображал, что к чему, Лика в буквальном смысле от меня сбежала.

– Ты куда? – взревел, понимая, что добыча ускользает из рук. Рванул за ней следом. Поймал почти на выходе. Ну, уж нет! Ей же нравилось!

– Александр Сергеевич, не будь скотиной, а? – жалобно почти прорыдала Лика, пытаясь освободиться от моего железного захвата. Я растерялся ещё больше.