Как приручить дракона – 4 - стр. 17
У меня в кармане уже лежал конверт с фамилией, именем и должностью чиновника из Чародейского приказа, который по версии Сапеги, работавшего в отделе, неформально отвечал за эту самую «политику регрессии», так что – даже уйди я с пустыми руками – обиженным бы себя не считал. Все-таки Вышемир дороже денег, однозначно. Нет, наличность – это наличность. Звонкая монета всегда кстати, тем более, планов у меня – громадье, но и предложение Павла Станислава сходу отметать не стоило.
– Вы думаете, Ходкевич согласится? – засомневался я.
– А с чего бы ему отказываться? – пожал плечами магнат. – Еще и рад будет. Если б я у него долю в «Витебских коврах» стребовал, как и грозился – вот тут сильное расстройство бы вышло. А так – сговоримся! У него там охотничий домик – и только. Лес, озеро… Ничего стратегического.
Сапега не знал про нефть? Или для него нефть не была таким лакомым куском, как для игроков помельче? В любом случае, прирезать к своему домену солидный кусок – это мечта любого феодала! Так что я кивнул:
– Пусть будет земля. Записываю?
– Записывайте, Георгий Серафимович. И вот еще что: я подумаю над вашим предложением о переводе детей в вашу школу. Конечно, настоящих Сапег никто в земщину отправлять не будет, это было бы слишком опрометчиво. А вот парочку Пеговых, поголовастее – вполне.
Пеговых? Он имел в виду клановых бастардов. Рикович – бастард Рюриковичей. Бецкой – у Трубецких. У Сапег, оказывается, Пеговы. Была тут такая традиция – фамилии незаконнорожденным детям нарезать.
– Буду совершенно не против, – дипломатично поднял ладони я, отвлекаясь от письма. – Но заявление – на имя директора. Она у нас женщина деловая, я бы даже сказал – хваткая. Всякое может быть. Тем паче – в последнее время я уже заставил ее сильно понервничать, сами понимаете… Так прыгать через голову начальства и раздавать авансы я не буду.
Я писал сразу два экземпляра – под копирку, на обычном листе писчей бумаги, сидя за графским столом. Все пункты оговорены, текст мирного договора между кланом Сапег в лице его главы и мной в моем лице – составлен, оставалось только подписать.
– Прошу! – сказал я. – Подписываем – и лечите своих архаровцев, и делайте что хотите, а я пойду…
– Куда? – он так и замер с этой дорогущей перьевой ручкой в руке, начав читать рукописные строчки.
– Попутку ловить! Только вещи мне мои отдайте, в таком виде я много не нагуляю… Зима на улице, а я вот – в джинсах, пиджаке и футболке… Так себе! – я осмотрел себя с ног до головы.
Действительно – более-менее всепогодными у меня были только ботинки. Хорошие ботинки – это у меня пунктик, после прогулок по хтоням. Остальное – вот, по замку прогуливаться, в ресторане кофе пить, но никак не добираться от Браслава до Минска. Ну, то есть, перекинувшись в имаго – мог бы пешком до автовокзала добраться и морозца даже не почувствовать, но разгуливать с чудовищно обаятельным чешуйчатым видом по Браславу я не собирался.
– Миро-о-о-он! А ну, войди сюда! – гаркнул Сапега и тут же ухватил себя за голову и поморщился: удар стулом – это удар стулом!
Громко орать и вообще – напрягаться до того, как будут проведены оздоровительные процедуры, человеку с такими травмами противопоказано.
Киборг вошел в кабинет пинком железной ноги, как раз между двумя росчерками пера, которые зафиксировали отсутствие претензий между мной и кланом Сапег на вышеуказанных в договоре условиях. Что характерно – фламберг выдержал. А вот дверь – она с петель слетела.