Как полюбить себя в искусстве и при этом не возненавидеть весь мир - стр. 5

Да, представьте себе! Чудесное ощущение – в определенный день месяца прийти в редакцию, показать тётеньке-бухгалтеру список своих публикаций, она сверялась со своим списком и выдавала денежку, которую вполне на что-то хватало.

Конечно, куртку не купишь, но уже можно не просить на шоколадку или серёжки, или кино. Я, кстати, так себе туфли на шпильке на выпускной купила и босоножки на платформе с очень модной золотистой сеточкой.

Юнкоров «Роста» знал весь город! Это был страх и ужас любого паркетного мероприятия, то есть проводимого в администрации города или области.

Да, нас пускали. Попробовали бы не пустить! В следующую же среду была бы такая разгромная статья на всю Сибирь!

Хотя и на самом паркете боялись, потому что мы по своей наивности задавали вопросы, которые желательно было бы обходить стороной. Конечно, круг наших интересов касался только школ, кружков, дворов – в общем, вы поняли. Чиновники неприлично потели, когда видели тянущуюся тонкую ручонку.

Два раза в месяц выходила рубрика «Лукоморье», где публиковались стихи, сказки, рассказы. Года два или даже три ни один выпуск без меня не обходился. Говорю же, я писала в бешенном количестве. В основном малую форму, конечно.

Газета регулярно проводила литературные конкурсы. Я участвовала и побеждала.

Конечно, это всё вредно на мне отразилось, потому что звезда во лбу зажглась.

Но я писала для «Роста» не только сказки, там ещё было полно моих статей. Правда, звезда мешала увидеть, что вот конкретно это – лютая дичь. Но я тогда верила, что журналистика – это моё, и в последствии угробила на неё несколько лет.

А ведь это не моё.

Хотя потом писала для «Молодости Сибири», «Честного слова» и местечкового кабельного телевидения. Даже немного поработала в рекламе, имиджевые статейки кропала.

Анатолий Иванович Соков умер в 2005 году, и вместе с ним умерла вся журналистика Новосибирска.

Вот честно! Корреспонденты НГС от него бы так по сусалам получали и пинком под зад за эти кричащие заголовки, невнятные тексты, нацеленные не на информативность, а просмотры и лайки. Потому что Соков даже для нас, малышни, задавал высочайшие стандарты! Имя перепроверить. Факты перепроверить. Перечитать. Переписать. Работать быстро. Включаться молниеносно.

Он знал и внушал нам, что задача новостей в первую очередь – фиксировать события, слышать мнения сторон, а уже потом всё остальное. В итоге журналисты с его подготовкой даже по крохопеточной статейке отличались от всех прочих крепостью и точностью слога, фактов.

Нас даже со школьной скамьи с восторгом брали в «Вечерний Новосибирск», самую крутую газету того времени. А за список публикаций давали дополнительные баллы при поступлении на журфак.

Такая это была подготовка. Она ценилась.

К сожалению, после кризиса 2008 года, все ростовские юнкоры разбежались в разные стороны. И с тех пор журналистики в городе нет вообще.

Да, мне понадобилось много времени, чтобы понять, что я всё-таки писатель, а не журналист.

Хотя свои первые сорок тысяч часов я отбила как раз тогда. И даже не один раз.

Анатолий Васильевич Никульков вошёл в мою жизнь тогда же, когда и «Рост». И да, судьба, это было абсолютно верное решение!

В старших классах, тогда вели факультативы, чтобы школьники знакомились с разными профессиями. Сейчас не знаю, есть ли такая практика. Директор моей школы позвонила в местный Союз писателей и попросила организовать кружок.