Как целует хулиган - стр. 7

— Так это ЗИЛо́к, Дань! Сто тридцатый, тентованный. Крашен под армейского, а сам старый и наскрозь гнилой!

— Ой, да всё ты прям знаешь, гнилой! Прям из окна увидел, ага! — отпихивая его плечом, ругнулась баба Маша и, выскочив в подъезд, захлопнула за собой дверь.

— А не замечали, отец выпивал последнее время?

— А, это да, что было, то было... Ты как ушёл, так он, немного погодя и начал. А что?

— Да так. Ничего.

Вернувшись в квартиру, разложил на столе бумагу, селитру, пару десятков спичечных коробков, марганцовку...

Дядя Серёга прав — пора завязывать с хулиганкой и начинать серьёзные дела, чтобы уже лет эдак через пять – десять жить где-нибудь в Калифорнии и менять яхты по настроению. Но сначала придётся поднапрячься.

Жизнь игра, и в ней всего два типа игроков: те, кто нагибает, и те, кого нагибают. И если не нагибаешь ты — нагибают тебя. Всё просто. Хулигана ещё никто никогда не сумел нагнуть, даже менты и органы опеки, и к тому моменту, как он, завязав с хулиганской мастью, гордо уйдёт в закат — никто и не нагнёт. Тем более Шпик.

В «Удаче» был аншлаг. Данила как будто вернулся на два года назад, в девяносто шестой: всё по-прежнему — и интерьерчик, и контингент. Даже барная стойка и страшная барменша за ней. Разве что диджея пересадили в угол, туда, где раньше стоял аквариум.

Пьяный, мигающий цветомузыкой угар танцпола манил обещаниями отвязного секса. Тёлочки так и клеили взглядами и Данила, пробираясь сквозь это похотливое море, уже точно знал, что сегодня обязательно возьмёт своё. И, пожалуй, даже, не с одной. От предвкушения потяжелело в паху, но он всё равно упорно двигался мимо. Сначала дела.

У бара было не протолкнуться. Потёрся чуть поодаль, чуть не подрался с каким-то борзым козлиной, но так и не понял, чего тот хотел — так, просто, пободались, похватали друг друга за химо и разошлись. Вглядывался в лица, просекал обстановку. Ждал. Но Шпика всё не было.

Часа полтора протолкавшись в темноте дискача, вышел на улицу. Голова пухла. Отвык. Продышался, вернулся. Начинал раздражаться. Похоже, Шпик так и не появится. Тогда нахрена стрелку забивал? Решил поиграть в фуфло? Ладно. Будет ему фуфло...

Протиснулся к барной стойке. Поманил барменшу.

— Пожрать чё делаете?

Музыка орала, поэтому ответ прочитал только по губам:

— Гамбургер!

Кивнул:

— Давай! И пиво. — Она не расслышала. — Пиво! — Повторил он и ткнул пальцем в девчонку по соседству, пьющую пиво.

Ожидая заказ, развернулся к этой девчонке, демонстративно рассмотрел. Ну... Почему бы и нет? К тому же, она так характерно держала бутылку, что на месте запотевшего стекла в её руке легко представлялся... Взгляд случайно скользнул дальше, в самый конец стойки у прохода, туда, где без конца хлопала дверь, ведущая на кухню, и от неожиданности захотелось протереть глаза — там сидела она, та дерзкая с вокзала, и глушила водку. В одну харю. Не закусывая. Каждый раз, наливая новую стопку, она сначала долго к ней примерялась и, наконец, на выдохе, как заправский алкаш, опрокидывала в себя. А потом ещё долго кривилась и передёргивала плечами.

— Угостишь девушку выпивкой?

Данила досадливо оторвал взгляд от Марины. Тёлка, та, которая с пивом, прижалась к нему грудью и призывно улыбнулась:

— Можем взять с собой и прогуляться ко мне. Тут недалеко.