Как целует хулиган - стр. 32

Подмывало, конечно, зажать её и порешать быстро и красиво, как в тот раз. Ну попищит, конечно, побрыкается для виду, но потом сама же и добавки попросит. Можно подумать, он первый раз с такими дело имеет.

Но, блин... С ТАКИМИ действительно первый. Её хотелось таскать на руках и угождать капризам, лишь бы она благосклонно фыркнула и подставила под поцелуй хотя бы свою царственную ручку. Королевна, блин. Маленькая дерзкая зараза. Капец, как хотелось её завоевать! Взять не силой, а измором. Довести до того, чтобы сама ходила за ним и, свернув свой упрямый хвост набок, орала благим матом мартовской кошки. Чтобы сама искала с ним встреч, сама ему в рот заглядывала. Чтобы как в тот раз сама попросила секса. И уж тогда он так её отжарит, что ходить не сможет!

При мысли об этом член стремительно, до сладкой, тянущей боли в паху, встал колом. По телеку шла какая-то сопливая хренатень, типа французского сериала про студентов, и Маринка с интересом смотрела её, не забывая, однако, периодически капризно подёргивать лежащей у Данилы на коленях ножкой, чтобы не переставал почёсывать.

 Гладкая, бронзовая кожа, стройная упругая форма... Не выдержал, повёл ладонью — от щиколотки и выше, по колену, по бедру и, внаглую, под юбку.

— Но! — шлёпнула она его по руке.

— Всё, всё! Не буду больше. Без рук! Всё!

Она глянула с предупреждающим прищуром и вернула ноги ему на колени. А Данила соединил её щиколотки вместе и сунул в зазор между загорелыми лодыжками свой стояк. Триканы, конечно, помешались, но всё равно, член вошёл смачненько и кайфово, аж волосы на руках встали дыбом, и обсыпало мурашками спину.

Маринка вскочила, как ошпаренная, а он ржал, показывая ей ладони, и не мог остановиться:

— А ручки-то вот они!

— Ты вообще, что ли? Озабоченный!

— Ну стои́т у меня на тебя, Марин! Ну что я сделаю-то?! Я вон третий день уже ножки тебе чухаю, а на самом деле трахаться хочу! — Схватил член через штаны, угрожающе им тряхнул. — Видишь, или достать?

— Ты... Придурок!

Она кинулась к коридору, но Данила был быстрее. Перехватил возле комнатной двери, впечатал в неё спиной. Смех как рукой сняло. Смотрел теперь в перепуганные глаза и с трудом держался, чтобы не начать долбить кулаком в стену: «Хочу! Хочу!»

— Марин... Ну чё ты творишь, а?

Она только молчала и хлопала ресницами.

— Дура ты, Марин. Была б на твоём месте другая, давно бы оттрахал и забыл, а тебе ножки чухаю. Думаешь, мне делать больше нехрен? — Нагло протянув рукой по бедру, стиснул ягодицу. — Или ты думаешь, я железный?

Она испуганно сжалась.

— Не надо, Дань... Пожалуйста.

А он и без пожалуйста не смог бы сделать ей ни больно, ни насильно. Прижался лбом ко лбу, не отпуская её взгляд. Во рту пересыхало от нежности.

— Как целует хулиган, знаешь?

— Нежно-грубо! — словно отличница у доски выдала Маринка.

— Ответ неверный! — усмехнулся Данила, и, зажав её лицо, прильнул с поцелуем.

Целоваться было больно — ещё слишком свежи побои — но так сладко! Вот только она не отвечала. Оторвался от неё, по-прежнему близко-близко заглядывая в глаза.

— Так нечестно! — выдохнула Маринка. — Я правильно ответила.

— Не-а. Я эту хрень придумал, я и правила устанавливаю. Сегодня Хулиган целует нагло. Потому что у него, блядь, кончилось терпение. Понимаешь?

— Так не честно...