Как целует хулиган - стр. 10
Она уткнулась лицом в ладони.
— А если всё-таки умер?
— Ну... Работа у него такая. Нехрен было шлем снимать.
— Ты дебил? — вскочила Маринка. — В тебе есть хоть что-то человеческое? Да он скорее всего обычный опер, какой к чёрту шлем? Максимум броник! Он вообще, наверняка, просто чёрный ход пас, пока ОМОН в зале шухерил!
— Надо же, какие глубокие познания в делах ментовских! А с хрена ли он тогда тебя сгрёб? На биндюжника ты не тянешь, а девочек-припевочек вроде тебя они обычно не шмонают.
Она сникла.
— Наверное, потому что я из туалетного окна вылезала. — Обречённо вздохнула. — Ну нельзя мне в милицию, понимаешь? Тем более, из ночного клуба!
— Только не говори, что на учёте стоишь. Не поверю.
— Да причём здесь это? Просто если папа узнает... — Помолчала. — Кстати это... Тебе тоже спасибо, что заступился. Я, если честно, уже думала, что всё, конец мне.
— Тогда тем более пошли! — схватил он её за руку. — Мы всё равно ничего уже не исправим, а с повинной можно и утречком, на трезвую голову прийти.
— Я не пьяная! — возмутилась Маринка и, оступившись, рухнула в его объятия. Снова задрав ногу, уставилась на пристёгнутую к стопе подошву: та была формована под высоченный каблук, и теперь, с плоской пяткой, нос оказался загнутым вверх почти под прямым углом. — Ну и как в этом ходить вообще?
А Данила видел только её голое бедро с красивым рельефом напряжённых мышц и отчаянно хотел скорее оказаться в койке. С ней. На ней. В ней. И вообще, как пойдёт.
— Клёво ногами машешь, каратистка что ли?
— А то! И я, между прочим, знаю, как кадык ломать! Папа научил. Показать?
— Опять папа. Я, кажется, всё-таки начинаю его бояться.
— И правильно делаешь! — Она проковыляла пару шагов и снова остановилась. — Блин, ну невозможно так!
И Данила, зарычав от нетерпения, просто закинул её на плечо.
— Ой, киса! Кс-кс-кс... Иди сюда, киса... — Едва войдя в квартиру, подхватила она Барса на руки, зарылась лицом в пузо. — Халосая ки-и-иса...
— Вообще, это кот.
— Да? — удивилась Маринка, и бесцеремонно задрала ему хвост. — И правда! Да ты мой холосий ма-а-альчик...
Данила с удовольствием оказался бы на месте Барса, но девчонку так стремительно накрывало, кидая от плаксивой угрюмости к шальному веселью, что ещё немного, и всё что ему останется — это сидеть возле дивана и оберегать её сон. Ну, может, тазик подставлять.
— Кофе будешь? С котлетами. — На ходу развязывая примотанную к животу олимпийку, заскочил в кухню и сунул брикет с деньгами подальше в вытяжку.
— Ничего я не буду, — пошатываясь, вошла Маринка следом. — И вообще, пошло оно всё на хрен. Сдохнуть хочется.
Данила глянул на её вновь посмурневшее лицо и суетливо сгрёб со стола бардак, оставшийся после изготовления взрыв пакетов.
— Ещё бы, ты же почти поллитры натощак выжрала! Не поешь — завтра до вечера не очухаешься. Надеюсь, у тебя был повод так надраться? Не выношу алкоголичек.
— Все мужики козлы! — зло фыркнула она. — Этого достаточно?
Данила усмехнулся.
— Ну да, а все бабы дуры. Но это правда жизни, дерзкая, а не повод для пьянки. Смирись! Ещё, кстати, есть хлеб с салом и огурцы, будешь?
Она подняла голову. В глазах опять стояли слёзы.
— А презервативы у тебя есть?
Не разрывая поцелуя, спотыкаясь на ходу, кое-как добрались до дивана. Опрокинул её навзничь, навис, вклиниваясь коленом, между робко сведёнными бёдрами. Нащупал замок на сарафане, дёрнул раз, два — не идёт... Маринка расстегнула сама и послушно подняла руки, позволяя стащить его с себя. Белые трусики, чёрный лифчик без лямок… Плоский, подрагивающий животик, попытка зажаться, спрятать наготу… Данила не дал. Пылающие щёки, смущённый взгляд…