Измена. Я теперь (не) твоя, дракон! - стр. 20

Перед глазами всплывает расстроенное личико девочки, — она сокрушалась, как мало мы теперь проводим времени вместе! — и я ахаю:

— Это твоих рук дело?

— А то чьих же! — пухлые губы растягиваются в самодовольной улыбке. — Понимаешь расклад? Ты всего лишь чрево для рождения наследников. А я ему нужна и для души, и для тела. Дарран ко мне прислушивается. Так что давай договариваться! Мне ведь много не надо. Сиди тихо, рожай драконят и не мешай. Тогда я разрешу тебе видеть своих детей вместе с Айной. Вот и все.

В голове настоящий хаос.

Муж к ней прислушивается?!

Она «разрешит» мне видеть собственных детей?!

Такого я стерпеть не могу.

И никакие вдохи-выдохи мне больше не помогают.

Указываю на дверь. На сей раз мой голос вибрирует от неприкрытой злости:

— Я стала его женой, и ты должна уйти из нашей жизни! Есть много свободных, богатых мужчин, способных оценить по достоинству твою раскрепощенность. Моего мужа больше не тронь!

— Наивная… — она опять цокает языком. — Вся в матушку. Думаешь, если я уйду, то твой муж к тебе потянется? К той, что ровно лежит на спине и через силу терпит его прикосновения?

Ее слова ядовитой дымкой проникают в мозг. Перед глазами вдруг мутнеет. А через секунду, когда туман рассеивается, вижу совсем другое.

В моих руках тонкая чашка с чаем. Белая, обсыпанная красной крапинкой. На дне плавают чаинки. Вкусно пахнет мятой. Откуда-то знаю: вот выпью его — и через несколько часов меня скрутит от боли. А потом… стану бесплодной. Навсегда.

Из видения меня вырывает стук в дверь.

Я молчу, онемевшая от увиденного.

11. Глава 11

Служанка заносит серебряный поднос, в центре которого стоит пузатый чайник, а рядом — две белых чашки в красную крапинку.

— Принеси лимон. Он будет очень кстати, — бросает сестра уходящей девушке.

Пока Флора разливает чай, я, ошарашенная, растерянная, пытаюсь прийти в себя. В груди холодеет от ее подлости. Лишить меня материнства ради того, чтобы прибрать к рукам мужа? Какой же дрянью надо быть, чтобы сотворить такое с другой женщиной!

Когда она успела так очерстветь? Когда начала дерзить родителям и, позабыв мое имя, принялась называть чокнутой?

Сколько ей было лет, когда матушка перестала убирать сердечные капли в коробку с лекарственными заготовками? Так и держала на кухонном столе, чтобы всегда были под рукой. А батюшка… Когда он из-за постоянной бессонницы начал забывать дома учебные артефакты?

До ноздрей долетает приятный аромат мяты, когда струя дымящейся янтарной жидкости до краев наполняет чашки. Краешком сознания отмечаю, что на изящную полировку столика не пролилось ни капли. Раньше у нее так не получалось. Наверно, сестра освоила много навыков, готовясь к роли леди Амакиир. Один из них — ловко управляться с чаем и травами.

— Еще немного цедры красноплода, — сыплет щепотку в мою чашку, а затем и в свою.

Затем, изящно оттопырив тонкий мизинчик, Флора подносит ко рту чашку, отпивает глоток, и на ее лице расползается довольная улыбка. Теперь она напоминает сытую кошку.

— То, что надо, — указывает на мою чашку. — Ну же, попробуй! Что, я зря старалась? Если оценишь мой чай, так и быть, пойду тебе навстречу. Хочешь уже сегодня встретиться с Айной?

— Я хочу, чтобы ты исчезла из жизни моей семьи, — чеканю. — Навсегда.

Флора недовольно морщит аккуратный носик, словно услышав неуместную шутку, пожимает плечами и делает очередной глоток.