Измена. Я теперь (не) твоя, дракон! - стр. 19
Еще при жизни родителей я долго копила деньги, чтобы Флора смогла залечить шрамы у целителей. Но, сколько бы я ни давала сестре, на целителя всегда не хватало. Зато хватало на новые безделушки вроде милых брошей и красивых заколок.
Когда матушка узнала, куда исчезают мои монеты, то очень рассердилась:
— Зачем ты даешь ей деньги, глупенькая? Мы давно хотели отвести Фло к целителю, да она отказалась. Не хочет — на здоровье, это ее выбор! Только не вздумай себя винить и ей не давай!
Вот и сейчас своим шрамом она будто вслух мне говорит: «Ты передо мной в долгу!»
Криво усмехаюсь. Как бы не так, сестренка!
Показываю ей на порог:
— Выметайся!
Она только шире улыбается, демонстрируя белоснежные зубки, игриво грозит тонким пальцем и цокает язычком:
— Где твое воспитание! Зря ты водилась с босотой из соседнего квартала. Набралась у них вульгарных манер. Раз уж выпал тебе счастливый билет, радуйся и соответствуй. Притворись хоть раз в жизни умной и достойной.
Подхожу к кровати, над которой висит шнур для вызова прислуги и обещаю:
— Если не уйдешь сама, я позову слуг и велю тебя гнать взашей.
Она заливается серебристым смехом, изящно прикрыв рот ладошкой.
— Позови, будь добра! — добавляет, отсмеявшись. — Я попросила принести нам мятный чай с медом, но забыла про лимон. Пусть придут, я распоряжусь насчет лимона. Зови, зови скорей, — она снова машет покалеченной рукой в сторону шнура.
При виде такого нахальства каменею. Задумчиво смотрю на графин с водой, что стоит на чайном столике! Простое, но крайне эффективное средство, чтобы смыть с человека самоуверенность. Испытано на себе.
За долю секунды она перехватывает мой взгляд и сдвигает графин к себе поближе, настороженно сузив глаза и поджав пухлые губы. Мигом меняет свой тон с жеманно-тягучего на деловой:
— Ладно, не кипятись. Обсудим по-хорошему. Мне ведь теперь придется делить с тобой своего мужчину, так что давай договариваться.
— Своего? — перевожу взгляд на обручальное кольцо на пальце. — Когда мужчина иногда захаживает к тебе под юбку, он при этом не становится твоим. Я достаточно аристократично выразилась?
— Дура, — выплевывает сестра, нервно хлопнув ладонью по широкому подлокотнику. — Он был моим задолго до твоего появления. Тебе отводилась роль предсказательницы или учительницы вышивания для его девчонки — уж как пойдет. Женой планировала стать сама. Если бы не ты, уже давно была бы леди Амакиир, поверь!
Ее хорошенькое лицо сердито кривится, пальцы рисуют по поверхности стола витиеватые фигуры, а мои снова сжимаются в кулаки, врезаясь в обручальное кольцо. В груди разливается горечь. Если бы я знала в день свадьбы, при каких обстоятельствах буду его носить!
Вдох-выдох, вдох-выдох.
— Ты же хочешь иногда видеться с Айной, да? — вдруг выдает сестра, принимаясь разглаживать на коленях подол. — Если честно, твоя привязанность к чужому ребенку выглядит странно. Ты понимаешь, что из-за Айны нашим детям достанется меньше?
Мне кажется, я ослышалась. «Нашим детям достанется»? О чем она? У нее спуталось сознание? Она рассчитывает рожать от моего мужа? Как она смеет вплетать в свои расчеты малышку?
— При чем здесь Айна? — выдыхаю упавшим голосом.
— При том, что Дарран прислушивается к моим советам. Я не скажу, что именно нашептываю ему по ночам, но... ты уже заметила, что стала с ней реже видеться?