Измена. Ты нас променял - стр. 36
Я несколько раз ополоснула лицо холодной водой, а затем вперилась взглядом в свое отражение, видя напротив впалые щеки с выделяющимися скулами, и едва не плакала, скучая по тем временам, когда в моих глазах не было этой острой губительной агонии и боли, которая растекалась ядом по венам и отравляла меня изо дня в день. Вот только и сделать что-либо я была не в силах.
В моей ситуации было только два варианта – бороться за Давида и избавляться от Ольги, или бросать изменщика, начав самостоятельную жизнь. Я выбрала второй вариант, даже не раздумывая.
Когда я вышла, Жанна Игнатьевна уже сидела за заказанным заранее столиком и сделала заказ на нас двоих. Что-что, а чужое мнение порой ее мало волновало. Впрочем, против солянки и ташкентского чая я ничего не имела, так как при беременности они не противопоказаны.
– Добрый день, Жанна Игнатьевна, – поздоровалась я и после присела напротив.
– Не уверена, что добрый, Алевтин, – покачала свекровь головой и отложила телефон в сторону. До моего прихода она с кем-то активно переписывалась.
Несмотря на возраст, женщиной она была современной, не просто молодящейся, как многие другие, а именно шла в ногу со временем. Одевалась стильно по возрасту и пользовалась всеми гаджетами, не отставала от новшеств и порой о новых технологиях и вышедших моделях знала гораздо больше меня. Это я была как раз из той породы людей, которые с неохотой принимали новинки и изменения. Я всегда даже шутила, что в старости буду такой бабкой, сидящей у подъезда, которая будет ворчать “а вот в наше время таких наворотов сложных не было”
– В общем, с Давидом мне пока поговорить не удалось. Трубку не поднимает, шельмец, – покачала головой свекровь и тяжко выдохнула. – В общем, не буду скрывать, на фотографии, которую ты мне прислала, действительно, биологическая мать Давида. Моя младшая сестра Лариса. Не знаю, рассказывал ли тебе Давид, но долгое время мы и правда думали, что они с Демидом погибли в автокатастрофе на бензоколонке, ведь тела были найдены на месте взрыва. Мы и не проводили никаких ДНК-экспертиз, пока она не объявилась, когда Давиду исполнилось десять. Прибежала, когда ее любовник умер, а за ней потянулся ворох долгов. Я до сих пор думаю, что гибель Демида подстроил ее любовник – в те времена он был криминальным авторитетом, мог пойти на многое, чтобы никто не мешал ему миловаться с Ларисой. Она, конечно, уверяла нас, что в машине сидела любовница Демида, но я-то знаю, какой он был, не мог он так поступить со своей семьей. Лариса просто так хотела обелить себя в глазах сына, поэтому и наврала с три короба. Несмотря на то, что в наших с ней жилах одна кровь течет, мы с детства с ней были разные. Она вся такая шебутная, головная боль наших родителей, постоянно влипала в неприятности. Уж сколько отец вытаскивал ее с пьяных вечеринок, не сосчитать. Когда она замуж вышла, мы уж было вздохнули с облегчением, а потом она начала погуливать, пыталась скрыть, но мы же с родителями не слепые, молчали только и ничего Демиду не говорили, боялись семью разрушить, все-таки Давиду нужны были оба родителя – и мать, и отец. А как пришло известие, что они оба умерли, в течение года и родители мои слегли. Сначала мать, а затем и отец, не выдержал без своей любимой. Так что на долгое время мы остались с Давидом одни.