Измена. Спаси нашего ребенка - стр. 41

– Вы знаете, Борис Сергеевич, но думаю, это не очень этично влезать в чужую семью, в их проблемы. Я готов перечислить на счет денег. У меня нет надобности выяснять подробности. Да и думаю, самой маме будет неудобно распинаться перед незнакомым человеком.

– Там мамы нет. Зайдите. Это очень важно. Очень важно посмотреть, кому вы собираетесь помочь, - приглашает меня врач настоятельно в палату, вероятно, переживая, что я могу передумать, - а потом посмотрите на этого же человечка после операции.

Киваю и шагаю в раскрытую дверь, после чего попадаю в светлое небольшое помещение, где постоянно что-то пищит. На огромное кровати лежит крохотная девочка. Ее волосы разбросаны на огромной подушке. Глаза закрыты. К ней присоединены куча разных трубочек и проводов. При взгляде на нее сердце сжимается. На это невозможно смотреть.

Какого ее родителям. Я бы на месте ее папы с ума сошел. Весь мир бы на уши поставил.

Если бы это был бы мой ребенок, мое сердце бы разорвалось такое видеть. Я бы сделал все возможное и невозможное. Но так как у меня детей нет, я постараюсь все сделать хотя бы этому ребенку.

– У нее нет папы, - словно читает мои мысли доктор, - одна только мама.

Как нет? Бросаю на доктора непонимающий взгляд. Как можно бросить собственного ребенка? Как можно оставить его в беде?

Это не мужчина. Так мужчины не поступают! Бедный ребенок. Брошен судьбою на борьбу с жестокостью.

– Я готов прямо сейчас перевести денежные средства, - говорю с готовностью.

Достаю свой мобильный и набираю своего персонального менеджера в банке.

– Да, Тимур Аскольдович, добрый день, - бодро отзывается Василий.

– Добрый, Василий. Подготовь, пожалуйста, десять миллионов для перевода на счет, который я тебе пришлю сейчас в СМС-сообщении, - прошу, немного волнуясь от увиденного.

– Ээээ… Тимур Аскольдович, у вас счет, с которого снятие не подразумевается на такую сумму. Вы потеряете проценты.

– Черт с этими процентами! - возмущаюсь.

О каких вообще процентах может идти речь, если на кону стоит жизнь маленького ребенка?

– Но, Тимур Аскольдович, вы же знали, что и срок должен быть как минимум год. А вы на три оставляли…

– Василий, ты оглох? - сержусь, - мне срочно нужен перевод МОИХ же денег!

– На этом счете вы потеряете все, что уже набежало сверху. Но у вас есть другой счет, которым можно пользоваться.

– Какая там сумма?

– Для вывода 5,5 миллионов сейчас доступно.

Проклятье!

– Этого мало. Василий, закрывай тот счет. Мне срочно нужны деньги, - уже начинаю терять терпение.

Девочка шевелится от моих громких звуков. Доктор трогает меня за локоть и просит покинуть помещение.

– Извините, - говорю приглушенным голосом и делаю извиняющий жест рукой.

Разорался не в том месте. Вот я идиот.

Сам пекусь за ребенка, а сам тревожу его сон.

– В общем, жду перевода, - шиплю в трубку, затем обращаюсь к доктору, - мне нужны реквизиты больницы.

Отправляю все данные персональному менеджеру.

– Спасибо вам большое. Мы очень переживали за судьбу этого ребенка. Дело в том, что у Сонечки хорошие показатели. Ей нужно совсем немного помочь. К тому же она боец. Не сдается. На самом деле, скажу вам по секрету, с таким диагнозом за такой срок уже все обычно печально. А тут ребенок держится, будто чего-то ждет.

– Тем более необходимо помочь, - соглашаюсь, проверяя записанные цифры счета в мобильном.