Измена. Спаси нашего ребенка - стр. 42

– Да, мама у нее такая хорошая женщина, - говорит доктор с грустью.

Вспоминаю, как еще несколько минут назад этого же доктора его коллега подозревал в неровных чувствах к маме этой девочки.

– Спасибо вам за помощь. Побегу по делам, - прерывает мысли Борис Сергеевич.

– Спасибо вам, - жму руку доктору.

Смотрю, как он быстрыми шагами удаляется. Бросаю взгляд на дверь палаты девочки, судьба которой теперь в моих руках.

Решаю прогуляться по больнице. Может, еще кому-то смогу помочь. Может, что-то и самой больнице требуется для ухода за детками.

Прохожу мимо приоткрытой двери. Там две медсестрички проводят какие-то процедуры с ребенком. Одна говорит что-то быстро-быстро, а вторая внимательно слушает и аккуратно проделывает манипуляции. Она стоит ко мне боком. Волосы закрывают ее лицо. Она так похожа на мою Лану, но понимаю, что ее тут быть не может.

Видно, как у нее дрожат руки. Словно все страдания ребенка она пропускает через себя. И ребенка берет на руки как своего, нежно прижимает к себе маленькую крошку.

Представляю, что это моя Лана. Как ей идет быть мамой, совсем как у этой не знакомой мне женщине, так похожей на мою любимую. Леночка, где ты, моя родная?

У меня звонит телефон.

– Да, - отвечаю как можно тише, но все равно получается громко.

Женщина, похожая на Лану вздрагивает и поворачивает ко мне свое лицо.

– Тимур! Куда ты пропал? Я опросил Уткина.

С удивлением смотрю ей в глаза.

– Лана? - ошарашено спрашиваю.

Ее глаза расширяются от ужаса. Она едва не роняет ребенка, которого прижимает к груди. Он из ее ослабевших рук сползает. Она успевает подхватить и отвернуться от меня.

– Тимур! - кричит голос Григория в трубку, - ты меня слышишь? Алло!

Иду быстрыми шагами к ней. Хватаю за локоть.

– Лана! - утвердительно кричу, - что ты тут делаешь?

16. 16. Удар в самое сердце.

Лана

– Что ты тут делаешь? - трясет меня Тимур.

Я едва не роняю ребенка. Чужого малыша, которому стараюсь помочь.

После того, как я увидела Тимура у палаты дочери, я бросилась к другим детям. Лишь бы спрятаться от него. Попросила всех медсестер и нянечек не выдавать во мне мать Сонечки. Страх обуял меня, парализовал мой мозг.

Я решила, что скажу Тимуру, что тетя при смерти. Что операции было мало. У нее во время операции еще что-то там вскрылось. Потому необходимо еще провести. Я готова была ему соврать.

Но теперь, стоя рядом с ним и глядя ему в глаза, я не знаю, что сказать. Смотрю на него с широко раскрытыми глазами от ужаса.

– Как ты? Как ты себя чувствуешь? - осматривает меня и проводит руками по моему телу, плечам, спине, рукам, - у тебя ничего не болит?

Отрицательно мотаю головой. Люба с любопытством смотрит на нас, меняя простынь в кроватке.

– Лана, это самая моя тяжелая ночь была. С тобой точно все в порядке? - делает неуклюжую попытку меня обнять, но из-за малыша в моих руках ему этого не удается.

– Да, - приглушенно отвечаю.

Ребенок в моих руках начинает кряхтеть. Ему становится неудобным положение, в котором он неожиданно оказался.

– Положи Кирюшу, - подает голос Люба, - уже все готово. Нас ждет следующая палата.

Она выходит, делая мне знак рукой, что ждет меня.

Мама малыша ревностно наблюдает за всеми моими движениями. Вероятно, опасаясь, что я уроню ее ребенка. Она не видела мое неловкое движение. Отходила. Но почувствовала, что мои руки ослабели.