Измена пахнет апельсином - стр. 40
— Как раньше никогда не будет, Петь. И ты это знаешь, — она разгладила несуществующую складку на скатерти, подхватила салфетку и глубоко вздохнула, услышав.
— Но может быть по-другому.
Его взгляд, направленный, казалось, в самую душу, не пугал, не утягивал в свои топи. Он был чистым и полным надежды. Совсем как в первые дни их знакомства, и это делало только больнее.
Майя обернулась, нашла официанта и позвала к столику. Нужно было выиграть время. Ведь с каждой новой минутой бабочки в животе копошились сильнее, вступая в борьбу с мозгом, который кричал о том, что все происходящее неправильно.
— Капучино без сахара и черный с сахаром. Четверть ложки. И… — она задумалась, — мороженое, пожалуйста. Шарик персикового, шарик арбузного. И порцию фисташкового, — обернулась к застывшему Пете. — Ты не против?
Он качнул головой, подождал, пока официант отойдет к бару, и помассировал переносицу. Сказал негромко.
—Ты все помнишь… Про сахар и мороженное.
— Почему я должна забыть?
— Три года прошло, — он снова пожал плечами. — Люди меняются.
Майя закусила нижнюю губу. Салфетка уже в пятый раз была аккуратно сложена гармошкой и вновь расправлена. Пальцы снова безжалостно скомкали ткань.
— Иногда, в самые сложные моменты, я запрещала себе что-либо забывать. Устроила такой импровизированный личный котел.
Петя тихо усмехнулся, качнул головой и поднял голову.
— У меня был такой же.
Их взгляды пересеклись и обоих мгновенно утянуло в топкую почву общего прошлого. Петя смотрел, не моргая и Майя видела в эпицентре его взгляда свое отражение. Оно было окружено кольцами серого цвета с яркими всполохами белого, вкраплениями янтарного и легким оттенком серебра. Но в центре всего этого великолепия была именно она.
— Ваш заказ.
Бесшумно подошедший официант разрушил необъяснимое волшебство момента. Снял с подноса две чашки кофе и две порции мороженного. Майя моргнула, растянула губы в неловкой улыбке и сделала глоток капучино.
— Ты извини, что я так о Саше сказала, — мужской взгляд оторвался от темной жидкости. Согрел теплом покрасневшие женские щеки. — На самом деле она мне нравится. Саша хорошая девушка. И я рада за вас, Петь.
Он кивнул, отложил ложку, чтобы взять другую.
Мороженное было красивым. Его с легким оттенком фисташки, Майино с переплетением ярко-розового и нежного персика. Ровные круглые шарики были щедро политы топингом и дополнены россыпью орехов.
Холодный десерт сумел остудить кружащее над столом напряжение. Разговор, словно вода пересек пороги и водопады, чтобы попасть в ровное спокойное течение реки.
Они снова, как и раньше, без труда нашли общие темы. Не играли друг перед другом, не пытались быть лучше, чем есть на самом деле, моментами царапали и делали больно, но тут же зализывали раны последующей искренностью. Вся боль, которая скопилась за три года в женской душе, утрамбовалась под гнетом времени и дала новые ростки для ненависти, на мгновение отступила, освободив место меланхолии, орошенной слезами счастливого упущенного будущего.
На несколько минут Майя позволила бесконечным мукам, что ломали тело и мысли, спрятаться за плотными стенами ее души. Сама расслабилась и улыбнулась, когда почувствовала волны знакомого, но забытого со временем тепла, которое плотными канатами тянулось от Пети.