Измена. Два чуда для чудовища - стр. 11

И тут дверь отворяется.

В проеме появляется мужской силуэт, и я подбираюсь - кулаки сами собой собираются, взгляд становится яснее.

Это что еще такое?

Кто посмел явиться сюда?

— Полина? — Он делает шаг вперед. Ставит пакет на пол. — Я купил продукты, как ты и просила.

— Ты кто такой? — спрашиваю сразу. Мужик поворачивается ко мне, встает рядом. напряжен. Недоволен. Но не больше, чем я.

— Олег? Вот так сюрприз. Неприятный, — он кидает быстрый взгляд на мои кулаки. — Пришел поглумиться над девчонкой? Детей решил навестить?

Ерничает. Нарывается.

— Матвей! — Полина кидается к нему, как будто к родному. И эта композиция неприятно отзывается внутри, где-то в средоточье сердца. Не нравится, как она стоит перед ним в своем застиранном халатике и смотрит снизу вверх, будто ждет, что этот мужик решит все ее проблемы. Не понимая, что никто не поможет ей, кроме меня.

— Дамы, — он прищуривается. Быстро проходит в комнату. — Что здесь происходит?

— По сигналу жителей - осмотр жилищных условий проживания несовершеннолетних.

— Все в порядке, — он приглушает голос, потому что дети вдруг начинают орать на два голоса, будто ощущая нервозность, которая накаляется между всеми присутствующими. — Условия тут вполне себе приличные.

— Ты кто такой? Вали отсюда! — делаю шаг из коридора, но в комнату не вхожу.

— Олег! — пытается пресечь мои слова Полина .

— Я думаю, что всем лучше уйти, — спокойно говорит мужик. — Видите, Тонечке нездоровится, — она сразу вычленяет главное, и это тоже кажется неприятным. Насколько частый он здесь гость? — Сейчас придет врач, я поднимался с ней на лифте, она сходит к соседям, а после сюда.

— Нам все предельно ясно! — смеривает активистка из опеки его недовольным взглядом, но я уже вижу, что он ей нравится. Своим заступничеством. Своей фактурой. Но я уже заплатил, и в документах будет указано то, что нужно.

Тетки ретируются.

Я делаю шаг к Прлине, которая как заведенная качает ребенка. Девчонка начинает так кричать, что у меня не сразу получается достучаться до девушки.

— Со мной лучше не спорить, — говорю ей, разворачиваюсь к двери.

9. Глава 8. Она

Они все уходят. Кажется, что кошмар для меня закончился. Тоня успокаивается и засыпает у меня на руках, а Толик ложится рядом с сестрой. Дети спят, а я как робот иду на кухню. Вздрагиваю, когда вижу сидящего за столом Матвея. Со всей этой суетой я совсем позабыла о том, что мужчина ещё не ушёл.

— Поль, я его закопаю, — говорит Матвей, стискивая зубы. — Зарою этого гада. Выбился из алкашей в павлины и распушил хвост? Ну уж нет. Есть у меня приятель в органах. Хороший приятель. Мы не позволим опеке забрать у тебя детей. Видно же, что это всё он проплатил.

Матвей говорит очевидные вещи.

Я с самого начала догадалась, что опека решила наведаться не просто так.

Им заплатили.

Этот визит был для галочки.

Они искали любую зацепку, чтобы лишить меня самого дорогого, но у них ничего не выйдет.

Ни-че-го…

Вспоминаю оскал бывшего мужа, аромат парфюма, от которого стало удушливо тошно, когда он склонился ко мне и процедил сквозь зубы: «Со мной лучше не спорить». Меня начинает трясти как безумную. Кажется, адреналин, на котором я всё это время держалась, отпускает, и я начинаю потихонечку всхлипывать, скрестив руки на груди. Чувствую слёзы, которые катятся из глаз, чувствую, как сотрясаются плечи, понимаю — истерика неизбежна.