Излом - стр. 15
– Серый! – обратился ко мне Пашка. – Как насчёт боевого крещения?
– То бишь – доблестно сразиться с зелёным змием? У меня только четыре рубля сорок копеек, – вздохнул я.
– Было бы желание! Не хватит – добавим. Свои люди – сочтёмся.
– Заманчиво, конечно, – соображая, ответил я.
Прикинув "за" и "против", согласился:
– Замочу змеюгу… А куда пойдём?
– Будь спок! Место есть, – поднял вверх большой палец.
– Не компрометируйте меня, – чуть повернув голову в нашу сторону, сквозь зубы шептал Чебышев, – сзади идите,
опять скажут: с молодёжью связался.
– Вот чудак, – добродушно бурчал Пашка. – Если домой без задних мыслей идём – можно рядом, если на дело – иди сзади. Все уже давно всё поняли, кроме него, конечно.
Специфический отдел магазина напоминал улей. Только,
в отличие от пчёл, – прилетали пустые, а улетали затаренные.
– Фьюи! – свистнул Пашка. – Товар народного потребления в чести, хоть какие законы выпускай. Чего дают?! – неожиданно схватил перепугавшегося маленького мужичка в фуфайке, забормотавшего о неимении двадцати копеек. – Да не нужен мне твой двадцульник. Завезли чего, спрашиваю?
– Всё!!! – лицо у мужичка стало одухотворённое, кадык алчно дёрнулся. Всё есть, – ещё раз пропищал он, – и водка, и бормотуха всякая…
– Слушай сюда! – собрал Чебышев производственное совещание. – Мы с тобой, – ткнул пальцем в Пашку, – полезем. А ты закусон возьми, – распорядился он, ткнув в меня пальцем, и нырнул в недовольно загудевшую толпу, взывая для вида: – Иду, Афанасий, иду!..
– Смекалистый! – ухмыльнулся я.
Вслед, осенившись для смеха крестным знамением, ввинтился в очередь Пашка.
В гастрономе сегодня особенно хорошо шли плавленые сырки. Даже образовалась очередь. Кто побогаче, брали кабачковую икру. Я быстро покидал в сумку банку консервов "Скумбрия натуральная в собственном соку", банку кабачковой икры – фирменное блюдо зажиточных алкашей, немного подумав, решительно взял три плавленых сырка – как же без них, буханку ржаного хлеба, и в молочном отделе – две бутылки ряженки. Люблю многопрофильные гастрономы, где можно купить всё, начиная от ночного горшка и кончая конфетами.
На улице Пашки с Лёшей ещё не было. Потоптался по тротуару, поглядел на двух прижавшихся к стене магазина дворняжек. Из гастронома маленький сухощавый грузчик, которого недавно напугал Пашка, тяжело отдуваясь, вывез на тележке два мешка.
– Вот тут, у стены поставь, и весы принеси, – басовито распорядилась хриплым, прокуренным голосом грудастая продавщица с костылём под мышкой. – Кыш отседа! – шуганула гревшихся на осеннем солнышке собак.
– Сама бы принесла, – вытирая рукавом лоб, пропищал мужичонка.
– Поговори ещё! – приставила костыль к мешкам и, подоткнув бока огромными кулачищами, мощно загудела: – Горох! Кто забыл купить горох?..
– Ты, Матвеевна, того, так покупателя только отпужнёшь, – сунулся с советом грузчик, с трудом удерживая весы. – Клиент… он ведь, того…
– А ты, пискун худосочный, ставь весы… да того… вали отседова, – не дала закончить ему торговка. – Тёщу свою учить будешь… – и, набрав в лёгкие воздух с двух соседних кварталов, мощно заревела, сунув для прочности под мышку костыль: – Граждане-е-е! Ко-о-му-у горо-о-х?!
– Вон! – не сдавался грузчик, мстя за попранное мужское достоинство, – в соседних домах жильцы окна ватой закладывают, – и на всякий случай отошёл подальше.