Размер шрифта
-
+
Истерика истерик. Стихи времён революции и Гражданской войны - стр. 9
Меня с вами зароют мои дорогие
10
Я говорил по телефону с Марусей
В этот вечер она была исключительно любезна
А у меня было тридцать восемь
И была лихорадка что было полезно
Я был каким-то обострённо интеллигентным
Таким я очень нравлюсь Марусе
Она звала меня просто Борисом
Я мог бы ей объясниться в любом воспользовавшись
этим моментом
Мы говорили о Вертинском
Она рассказала мне что о нём знала
Что он отравляет себя кокаином
Наши ещё умирают у курзала
Я удивлялся почему я не люблю её
Может быть она тоже этому удивлялась
Телефон то и дело устало ломался
Я не слышал её хорошо
И мне стало так грустно и зубы стучали
Как будто нарочно кого-то отняли
И понял я что люблю безгранично печально
И сказать не могу это было бы слишком банально
Ведь так часто и много мы с ней о любви говорили
Но не любили но мы не любили
Но мы никогда не любили
11
Звукинеют клавиши сломанно расхлябанно
Выпрыгивают корченно мохнатенькие карлики
Диссонансы дикие прорываясь бешено
Протыкают голову затыкают дырочки
Люб[оп]ытно прыгают по столу рабочему
Вырывают ручку тычут в ухо весело
Ножками мохнатенько мазанув по прочему
Делают из мыслей раздражённых месиво
Черненеет вешалка абажур потрескивает
Что-то сзади прыгает задевая черепом
Чёрт мохнато прячется там за занавескою
И камин таинственно аденеет заревом
Замолчала музыка карлики попрятались
Хвостик там виднеется в люстре влажный нос
Темнота поджатая к потолку рассыпалась
Перед ней смущаюсь я будто лишний гость
12
В начале своей карьеры я дал себе слово
В день писать по одному стихотворению
Но через день я решил: безнадёжно
Где взять каждый день настроение
Ну вот эдак спокойнейше сидеть писать
И серьёзно грызть карандаш
А мысли житейские глупо твердят:
«Купи пока можно цветную гуашь»
Ах как трудно тогда сосредоточиться
Собрать свои мысли в один пучок
Писать же так хочется Боже как хочется
А желанием написан роман в двести строк
Сегодня писать мне уж не дадут
Да и пропало совсем настроение
К тому ж родные в Никольский зовут
А тут как назло вдохновение
Как тяжёл, господа, наш писательский труд
А поэтский совсем наказание
И как надоело мне это писание
А стихи уж прямое мучение
А пишу, от стихов не могу я себя оторвать
Каждый день говорю: этот последний
На следующий день опять собираясь писать
Сегодня как раз воскресение
Завтра брошу а потом же опять «Осеннее»
13
Странно! неужели из-за этого проклятого телефона
Мне придётся порвать с нужными людьми
А телефона говорят не будет 2 или 3 года
А через три года мне их не найти
Да большевики разрушили все мои планы
Неужели со всеми говорить лично
Да теперь потеряны все мои дамы
Навязываться на дом совсем неприлично
Да и потом для какого-нибудь делового разговора
Одеваться, душиться и пудриться
Господи с каких же это пор, а
Дааа, это мне совсем не улыбается[32]
И говорят что на пять или шесть лет
Разрушено всё телефонное устройство
Воображаю: ежедневно напудрен одет
Не пойдёшь неделю обидятся порвут знакомство
Да и сколько у меня телефонных знакомых
Этих людей я не знаю в глаза
Да и не знаю я их адреса
Адрес когда-либо разве запомнишь
Да изящно как было изысканно просто
Ольга Григорьевна 2-32
2-46-39 хлёстко и броско
Теперь то же самое 3 с половиной часа
«Он надоедлив звонит бестолково
Тревожит без надобности вечно всегда», —
Так говорят недалёкие люди
Страница 9