Исповедь Мотылька - стр. 27
— Надеюсь, тебя уволили за опоздание? - Мысленно уговариваю молодого придурка согласиться, потому что даже мое безграничное терпение вот-вот расплескается.
Денис задумчиво поднимает бровь. Выражение его лица слишком красноречиво говорит: «Нет, на этот раз я все-таки перегнул палку».
Первая мысль - он мог завалиться пьяным в офис. Вполне в его духе, хотя Денис точно не алкоголик. Снова выцарапал какую-то бабу в офисе и оприходовал ее у всех на глазах? Думаю, за такое Григорьев просто конкретно намылил бы ему шею, но увольнять бы не стал. Когда я «определял брата на воспитание», то предупредил о его самых явных и любимых провокациях, а нарушение субординации - любимая тема Дениса. Как и нарушение дресс-кода, и откровенное наплевательское отношение к своим обязанностям.
Брат останавливает на мне взгляд, хитро и самодовольно прищуривается.
Сукин сын. Точно постарался специально, чтобы его вышибли окончательно и бесповоротно. Реально, как страус, боюсь услышать правду, потому что Григорьев - мировой мужик, и хоть мы никак не пересекаемся нашими деловыми интересами, просто пересечься с ним и поболтать «за жизнь» всегда приятно.
Перебираю другие варианты.
Денис уже откровенно корчит рожи.
У Григорьева возрастная жена. Он любит рассказывать, что она рядом еще с истоков, пережила с ним всякое, и всегда говорит, что и мне нужна такая женщина - которая будет рядом не за мои возможности, а просто так. И даже если бы Денис попытался… вряд ли жена Григорьева хоть на метр подпустила бы его к себе.
Но у них двое дочерей. И младшая, если память меня не подводит, довольно поздняя, так что вполне может быть или ровесницей этого оболтуса, или быть плюс-минус подходящего для его поползновений возраста.
— Если ты хоть пальцем тронул кого-то из его девчонок… - Я захлопываю крышку ноутбука и встаю, предусмотрительно запихивая кулаки в карманы брюк. А то ведь правда не сдержусь.
— Нууууу…. - Нарочно тянет он. - Знаешь, они у него обе пиздец какие страшные. В жизни не видел таких страшил. Я так их папаше и сказал, что он должен организовать мне доплату за то, что приходится общаться с его крокодилицами, но он…
Я даже не успеваю осознать, как это происходит, когда мои руки вырываются наружу, а пальцы бульдожьей хваткой впиваются в ворот его свитера. Не тяну его вверх, наоборот - вдавливаю в кресло, заставляя буквально сложиться пополам, так что ноги Дениса с грохотом валятся на пол.
— Ты тронул одну из них? - спрашиваю сухо и холодно. - Или обеих?
— Да ты совсем что ли?! - громко возмущается Денис, безуспешно пытаясь высвободиться.
Чтобы не дергался, придавливаю его еще сильнее.
— Просто предложил свои услуги по созданию ему парочки наследников, если станет совсем туго и его кроко…
Я все-таки всаживаю кулак ему под челюсть. Коротким, но точным ударом.
Денис булькает, но скалится - и по его зубам течет кровь из разбитой десны.
— Заткнись, - предупреждаю на всякий случай, потому что его присутствие очень хреново действует на мое железное терпение. - Или я выброшу тебя в окно и посмотрим, так ли хорошо ты мелешь языком.
Он меняется в лице и втягивает губы в рот.
Выжидаю еще немного и, встряхнув его напоследок, разжимаю кулаки, делая три шага назад. От греха подальше.
Денис медленно «выковыривает» себя из кресла, встает, берет салфетку из салфетницы и прикладывает ее к уголку рта. Промокает, морщится от боли, рассеянно ощупывает стремительно распухающую щеку.