Исповедь Мотылька - стр. 26

Именно потому, что у меня за плечами всегда маячил призрак моего - будем честными - наплевательского отношения к воспитанию Дениса, я закрывал глаза на все его выходки. Держал в уме, что он стал таким из-за отсутствия крепкой мужской руки, потому что рос без поддержки, пока я рвался заработать все деньги мира. Пару раз даже пытался его вразумить, но как оказалось, все эти психологи из телека не врут, когда предупреждают, что воспитанием ребенка нужно заниматься здесь и сейчас, а не откладывать на потом.

До определенного момента я смирился с тем, что брат всегда будет для меня пороховой бочкой, из которой время от времени будет что-то стрелять и которая даже будет изредка взрываться, а моя задача - минимизировать последствия. Но однажды он все-таки перешел черту.

Я морщусь, потому что тогда обзавелся парочкой незапланированных седых волос.

Денис, точно так же, как и я, не горит желанием поддерживать семейные связи, и раз пришел сам, своими ногами - значит, ему нужно что-то существеннее, чем разрулить очередной его штраф за вождение или последствия буйной вечеринки. В таких случаях он просто сбрасывает СМСку с координатами и суммой ущерба.

— Во что ты вляпался? - спрашиваю в лоб.

— Почему ты всегда так плохо обо мне думаешь? - растягивает Денис, корча обиду.

— Потому что хорошо тебя знаю.

Он запрокидывает голову на спинку кресла, отталкивается ногой и вертится в нем, как на карусели. Терпеливо жду, но, чтобы не подыгрывать его откровенной попытке меня выбесить, бросаю взгляд на экран ноутбука, на котором открыт каталог галерей. Картины Пуговицы не выходили у меня из головы, и я подумал, что не будет ничего страшного в том, чтобы организовать ей персональную выставку. Всегда нужно с чего-то начинать.

Денис продолжает крутиться - теперь уже в обратную сторону - и я со спокойной совестью пролистываю каталог ниже, разглядывая разные варианты. Отказываюсь от первых двух, потому что один зал выглядит слишком официально, а другой - слишком претенциозно. Не представляю ее живые и немного странные рисунки в «оформлении» ужасной пафосной лепнины и барельефов в позолоте. Но третий - это уже вариант. И в отличие от предыдущих, есть даже видео-презентация. Я как раз собираюсь нажать просмотр, когда Денису, наконец, надоедает ломать комедию и он, закинув ноги на стол, выдает:

— Можешь меня поздравить - я официально безработный… - Он бросает взгляд на часы. - Уже два часа и тринадцать минут.

Я фиксирую взгляд на его кедах, грязь с которых крошкой осыпается на мой дорогой, выполненный по индивидуальному заказу стол.

— В прошлый раз ты продержался в офисе два месяца, а на этот не дотянул даже до шести недель.

— Прогрессирую. - Денис разводит руками. - Я же предупреждал, что работа на чужого дядю не для меня. Терпеть не могу находиться под чьим-то игом, особенно если начальник - старый маразматик.

Я сжимаю челюсти и медленно перевожу взгляд со своего испачканного стола на расстегнутую помятую рубашку брата, а потом - на его ухмыляющуюся физиономию. Двинуть ему по зубам мешает только чувство вины. И еще понимание моей личной ответственности за то, кем стал Денис. Если кому и нужно намылить шею вне очереди - то себе самому.

Но, черт подери, я устроил его к Григорьеву, а этот мужик хоть и разменял седьмой десяток, абсолютный профи в воспитании молодняка. Я был уверен, что он и с Денисом справится. Не представляю, что такого натворил мой брат, раз даже Григорьев сломал об него зубы. И не уверен, что хочу знать.