Исповедь Мотылька - стр. 28
— Ты придурок, Олег.
— Взаимно.
— Мог бы в детстве придавить, чтобы не был тебе обузой.
Спекуляция моим чувством вины - его любимая тема. Прекрасно это понимаю, но его скотское отношение никак не уменьшает моих промахов, так что я просто, как и всегда, пропускаю мимо ушей его попытку расковырять мое чувство вины.
— Мне нужны деньги, - говорит Денис, когда я молча указываю на дверь и возвращаюсь за стол.
— У тебя была возможность самому их заработать, но ты ее просрал. Но раз тебе так невыносима моя протекция - да ради бога. Больше я и пальцем в твою сторону не пошевелю. Нужны деньги - заработай. Диплом у тебя есть.
— Предлагаешь становиться на биржу труда? - все еще выёбывается он.
— Ага, - открываю ноут и возвращаюсь к сайту галереи. Нужно переключиться, пока я реально не организовал ему курс сеансов у стоматолога. - А в промежутках можешь раздавать флаеры и рекламки у метро.
Денис стоит посреди кабинета и даже не думает в сторону двери.
Я пытаюсь делать вид, что не замечаю его присутствия, и поэтому он просто начинает ходить по кабинету и трогать все, что попадает под руку. Трогать - и переворачивать с ног на голову, сопровождая свои манипуляции идиотскими комментариями.
Я успеваю долистать страницу галереи до фото ее владелицы и задерживаю взгляд на том, как эффектно и необычно для этого ремесла она выглядит, когда мои размышления перебивает громкий стеклянный стук. Денис стоит около полки, на которой, среди папок и парочки книг о бизнесе, хранятся разные мелкие сувениры, подаренные деловыми партнерами. Среди них нет ничего особо ценного, но каким-то образом Денис умудряется спихнуть на пол статуэтку манэки-нэко, которая со мной еще с лохматых годов, когда у нас с Пашкой появился свой первый офис - маленький, темный и дешевый. Мы тогда снимали его буквально на последние деньги, но очень радовались, что добрали себе солидности в глазах «крупных финансовых воротил». Я даже не помню, кто именно приволок нам эту машущую лапой японскую кошку, но почему-то прикипел к ней душой. Может, потому что она действительно приносила удачу.
— Надеюсь, это не было что-то важное? - корчит трагическую рожу брат и нарочно дотаптывает пяткой уцелевшую фарфоровую лапу.
— Хочешь познакомиться с моим начальником охраны? - вопросом на вопрос отвечаю я, мысленно еще раз - в сотый за сегодня! - напоминая себе, что он стал придурком из-за меня.
— Познакомился уже. В прошлый раз.
А я и забыл, что, когда он вот так же ввалился с претензией несколько месяцев назад, наша с ним перепалка закончилась… весьма мерзко. Первый раз на моей памяти весь офис стал свидетелем поганой семейной сцены. А Денис, конечно, прекрасно знает, как я отношусь к подобным перформансам, и сделает все, чтобы я поскорее от него избавился. Единственным работающим способом, если хочу сделать это по-мирному.
Грустно осознавать, что моя единственная живая кровная родня - такое чмо.
А еще грустнее от того, что это великовозрастное чмо, вымахавшее с меня ростом - целиком и полностью дело моих рук. Может и к лучшему, что у меня нет и, скорее всего, уже не будет собственных детей. Пример моего воспитания маячит перед глазами и как бы намекает.
— Сколько? - спрашиваю я, не отрывая взгляд от экрана.
Черты лица холеной рыжей красотки замыливаются на фоне происходящего, хотя я изо всех сил пытаюсь сфокусировать на ней взгляд. Сколько ей лет? Чуть больше тридцати, но одета она, как это модно сейчас говорить, эпатажно: расстегнутая белая рубашка, нарочито неряшливо заправленная в рваные джинсы, куча браслетов на обоих запястьях, смарт-часы от дорогого бренда. Я невольно пытаюсь представить ее голос. Почему-то в моей голове он звучит с хрипотцой, и это настораживает, потому что это выбивается за рамки моих предпочтений.