Исповедь - стр. 32
– Нет, я помирать буду исключительно летом! Уж больно холодно… – громко вслух сказала вдова, все мысленно с ней согласились.
Подоспевшие, давно невдалеке ожидающие окончания, ритуальщики забрали из гроба цветы, накрыли его крышкой. Тот самый Промокашка с серьгой достал золотой ключик, ажурный, большой и стал под углом закручивать замок крышки гроба. Всё, это последняя черта. Теперь за дело взялись деревенские, они стали вгонять в крышку гроба, параллельно земле, длинные гвозди со всех сторон.
– «Интересно, – подумал Санёк, – деревенским достаётся самая чёрная работа, а городские только золотой ключик закручивают. Кстати, интересная метафора – золотой ключик от гроба, которым открывается, а в этом случае ещё и закрывается дверь в мир иной, вот в чём скрытый смысл сказки про Буратино, она, оказывается, со страшным концом…»
В воздухе повисла тяжёлая пауза, никто не верил, что это расставание навсегда, никто не мог сделать последний шаг. Вот почему говорят «гробовая тишина». Землекопы перекинули повозья-канаты через плечи и под гробом, вчетвером сняли его с саней, отнесли к яме, стали медленно спускать в могилу. Через секунду послышался стук гроба о промёрзшую землю. Теперь уже точно всё.
Санёк первый подошёл и бросил поднятый с земли комок глины в свежую могилу, его примеру последовали все остальные. Затем за дело взялись деревенские, умелыми движениями они стали быстро сбрасывать землю и глину с бруствера, несколько минут и могила была полностью засыпана. Они выровняли лопатами холм, воткнули крест. Затем Бугор ритуальщиков лопатой обрезал-трубил вынутые из гроба цветы и положил их на могилу, а с боков пристроил венки. Стали устанавливать ограду.
Саньку не давала покоя мысль – к кому же приходила странная девочка-призрак с медвежонком в руках. Он пошёл в сторону где видел её последний раз. В предпоследнем ряду он наткнулся на свежевырытую могилу, явно похороны здесь были совсем недавно – ещё не завяли цветы, которые в большом количестве лежали на ней. Он взглянул на табличку на кресте, на фотографию под ним, и ахнул. С неё смотрела и улыбалась та самая маленькая девочка.
– «Алиночка Звездина, 2019-2022», гласила надпись на могиле…
Глава 12.
Поминки.
Замёрзший ритуальный автобус уткнулся в сугроб где-то на окраине одного из подмосковных городов, которым нет числа. Наконец-то приехали. Дорога в морг, потом на кладбище и обратно, отпевание на жутком морозе, который не отпускал ни на секунду и негде было хоть немного от него спрятаться, хоть чуть-чуть согреться. «Смертельный холод», теперь Саньку стал ясен истинный смысл этой фразы. Вся их поездка началась в час, а сейчас уже было почти шесть вечера, на улицы опустилась тёмная зимняя ночь, чёрным саваном укрывшая замерзающий город и его обитателей. За время пути с кладбища он настолько врос в холодное кресло неотапливаемого салона автобуса, что казался себе ледяной статуей, заиндевевшей фигурой, полностью покрытой коростой льда. Почему водила не включит печку на людей? Попытки прорваться на место рядом с ним, чтобы отогреть конечности не увенчались успехом. Тот только сделал бронетанковое лицо и даже не открыл пассажирскую дверь. Да собственно, кто они ему, всего лишь очередные кладбищенские пассажиры, зачем им тепло.