Ислам и мир: восток глазами классиков - стр. 25
Исмагил Шангареев
Безусловно. Вот вам два простых примера.
Толстой как никто в русской литературе показал пример, что не надо бояться искать ответы в мире ислама. Сегодня «Всё смешалось в доме Облонских» – как писал великий писатель. Что только не пишут об исламе так называемые политологи и проч. В итоге «Тонны руды и не грамма радия», а всё почему? Нет чистых глаз. Таких глаз, какими смотрел на ислам Лев Толстой.
И ведь понимаете какое дело, он не боялся общаться с исламскими лидерами арабского мира. Так, например, он вёл переписку с Мухаммадом Абдо (1848–1905 гг.), известным реформатором ислама, ставшим с 1899 года главным муфтием Египта. Общение с арабским учёным, носителем языка и традиций давало Толстому более расширенное понимание ислама, открывало духовные смыслы Корана, формировало искреннее восхищение Пророком Мухаммадом. Это ли не пример подлинной толерантности, открытого нежелания делить мир на «своих и чужих».
В этой связи и второй пример. И касается он большой подвижнической деятельности Толстого по широкой популяризации преданий о Пророке Мухаммаде. В 1909 году Львом Николаевичем была составлена небольшая книжка под названием «Изречения Магомета, не вошедшие в Коран. Избраны Л. Н. Толстым». Ряд изречений пророка Мухаммада из этой книги писатель затем включил в сборники «Для души» и «Путь жизни»
Вот как надо формировать духовные скрепы. Словом и делом.
Вот как надо жить, верить и объединять людей вокруг великих духовных истин.
И вот какими были последние слова этого великого человека: «Люблю Истину». Да храни, Аллах, Милостивый и Милосердный, его светлую душу.
Диалог IV. Велимир Хлебников и общеазийское сознание в песнях
Исмагил Шангареев
Для меня Хлебников – прежде всего Гуль-мулла, урус (русский) дервиш, идущий на Восток. Этот путь мы сегодня проследим на основе его биографии и удивительных по своей духовной и историко-временной емкости произведениях – «Труба Гуль-муллы», «Хаджи-Тархан» и третьего паруса (так Хлебников называл главы) сверхповести «Дети выдры», посвященного «Искадер-наме» Низами Ганджеви. Однако, как говорят – смысл Пути во многом объясняет его начало. Известно, что семья Хлебникова в 1898 году переехала в Казань, где он поступил в 3-ю казанскую гимназию. Через пять лет он окончил курс гимназии, осенью 1903 года поступил на математическое отделение физико-математического факультета Казанского университета. Математика становится основой его поэтического видения, расширяет мышление настолько, что мир вокруг него трансформируется в некую систему образов.
Нурали Латыпов
Творчеству Велимира Хлебникове посвящено огромное количество исследований как в России, так и за рубежом. Мы в нашей беседе затронем лишь тему «Хлебников и Восток», в двух её основных измерениях. В евразийском измерении и измерении духовных энергий ислама.
Почему мы намеренно фокусируем внимание читателей на весьма сложном и неоднозначном отражении реальности в поэзии Хлебникова? Думаю, не будет преувеличением сказать, что Хлебников единственный в истории литературы новатор, который с помощью отдельных неологизмов создавал целостные системы образов. Владимир Маяковский писал, что «Хлебников создал целую „периодическую систему слова“. Беря слово с неразвитыми, неведомыми формами, сопоставляя его со словом развитым, он доказывал необходимость и неизбежность появления новых слов».