Искупление Санди - стр. 9
- Какая же ты сука, Индри! - только и смог выдавить сквозь сжатые зубы, но послушно потащился к себе.
Нормально?!
3. Глава 3.
Пришлось вместо того, чтобы дальше заниматься полами, лезть в погреб, доставать оттуда банку с томатами, что хранилась ещё с прошлого лета, ничего холоднее не нашлось.
- На вот, - подала развратнику, - остуди ушиб, - он только глянул исподлобья, но банку принял. Лицо бледное, на висках капельки испарины выступили мелким бисером, а сам согнулся в три погибели на кровати, подтянув согнутые колени к животу. Стало его жаль, захотелось промокнуть влагу на лбу, коснуться побледневшей щеки, погладить по волосам. Противоречиво захлестнуло чувство вины,
- Что, так сильно? Извини, я не хотела, - оправдываюсь. Вернее, я конечно же, хотела, но чего-нибудь красивого, а не такого козлячьего наскока.
- Так бы и сказала, что не хотела, - ворчит, - что мне баб мало что ли?! - лежит, зажался весь и разогнуться не может. И вот эти слова, про баб, сразу отрезвляют,
- А, сам-то, вообще, не догадлив? Может, мне ещё с плакатом надо было полы мыть: "Дорогой Санди, мне ничего от тебя не нужно! Иди, осчастливь, какую-нибудь другую дурынду!"
- Сама ты дурында! - ворчит, но понимает, что винить, кроме себя, некого. Ко всякой женщине подход нужен, даже к цапле!
***
Короче, карьеру героя-любовника брату я на некоторое время запорола. Его деловая мамаша не сразу поняла, что произошло. В ближайшие дни парень сказался приболевшим, но и потом, спустя время, заделался домоседом, прямо, как подменили. И только я знала о причине такой перемены. Периодически пыталась спросить, как дела, но не решалась, и, если честно, то всё чаще тёмными ночами представляла, что бы было, не заупрямься я в то утро?
Может, напрасно так брыкалась? Ну поупиралась бы, да согласилась, ведь не зря же за ним все поселковые бабы увиваются, наверное, много потеряла. Теперь и не узнаешь…
А Клариссе не до сына, она нервничает из-за Олы, сестрица льнёт душой и телом к рыбаку Антонио, а мамаше хочется кабак. Из-за этого между ними регулярно вспыхивают скандалы, и мы все очень ждём отца из плавания. Но причины ожидания у нас разные.
Я каждый день не по разу бегаю на берег, не к причалу, где место для якоря отцовской шхуны, а на мыс, оканчивающийся высоким утёсом. Оттуда всегда можно увидеть точку корабля намного раньше, чем она приобретёт узнаваемые очертания.
Так и представляю, как наша красавица, развернув белые паруса, мчится навстречу родным берегам. Волны, пенясь барашками, ударяются о её нос и разбиваются брызгами, потому-то ничто не может остановить или замедлить судно, почувствовавшее родной причал. Так всегда говорит папа!
Но сколько ни вглядываюсь, горизонт чист...
В конце концов, когда выходят все сроки, мы, не произнося вслух, признаём, что ждать больше нечего, случилось что-то непоправимое, чего боится каждая семья моряка или рыбака, отправляя его в плавание. В этот раз мы такие не одни, кроме отца посёлок не досчитался ещё тринадцати человек команды - неплохая дань морю. Но я не поверю, пока своими глазами не увижу доказательств.
Для меня потерять единственного близкого человека, которого люблю и, который меня любит - самое страшное горе, для брата и сестры - ничего особенного, они к нему особо и не привыкали, для Клариссы - это утрата хорошей обеспеченной жизни, и главный аргумент в пользу выбора зятем - сына кабатчика Джорди.